Понедельник, 23.12.2024, 13:28
Вы вошли как Гость | Группа "Гости"Приветствую Вас Гость | RSS

Справочник Профессионала - Directory of professional  16+

Категории раздела
Продукция с доставкой и наши услуги [0]
описание поставляемых товаров и услуг
Маркетинг, реклама, продажи [60]
Управление предприятием и кадровое дело [50]
Охрана труда [575]
Пожарная безопасность [41]
Промышленная безопасность [12]
Экологическая безопасность предприятия [2]
Строительство и технологии [7]
Государственный и муниципальный заказ [3]
Недвижимость [4]
Стандарты и регламенты [92]
Аварии и катастрофы [423]
Здравоохранение [1]
Образование [8]
Бухучет и налогообложение [2]
Увлечения [8]
Немного о разном [181]
Информация, Пресс-релизы и другое [32]
Пресс-релиз — сообщение для прессы — информационное сообщение, содержащее в себе новость об организации (возможно и частном лице), выпустившей пресс-релиз, изложение её позиции по какому-либо вопросу и передаваемое для публикации в СМИ. Чтобы добавить свой пресс-релиз используйте форму обратной связи.
История о людях [5]
НАШ ОПРОС
Просим Вас указать Вашу принадлежность к той или иной группе:
Всего ответов: 4882
Статистика
 
Рейтинг@Mail.ru
 
 
 
 

Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0
 
Зарег. на сайте
Всего: 1232
Новых за месяц: 0
Новых за неделю: 0
Новых вчера: 0
Новых сегодня: 0
Из них
Администраторов: 1
Модераторов: 1
Проверенных: 968
Обычных юзеров: 262
Из них
Парней: 896
Девушек: 336
TwitPic
СЕЙЧАС читают:
Форма входа

Каталог статей

Главная » Статьи » Аварии и катастрофы

ТАЙНЫ ГИБЕЛИ ПЕ

Имя авиаконструктора Владимира Михайловича Петлякова сегодня полузабыто. Разве что упоминание о легендарном фронтовом пикирующем бомбардировщике Пе-2 возвращает его из прошлого. До войны Петляков работал вместе с А. Н. Туполевым. В самые первые дни войны он сформировал свое конструкторское бюро, которое занималось строительством и модификацией “пешек”.

Петляков сполна хлебнул сталинских “шараг”, где его заставляли заниматься тем же, что он делал на свободе. Он прошел через унижения, но остался верен авиации.

12 января 1942 года Владимира Михайловича Петлякова не стало. Он погиб в авиакатастрофе. Самолет, на котором он летел в Москву, загорелся и упал неподалеку от Сергача. Свидетелями катастрофы стали жители деревни Мамешево. Они в подробностях помнят этот день. Но все эти годы о катастрофе у них никто не спрашивал.

Гибель Петлякова породила множество слухов и домыслов. Что же скрывали документы расследования катастрофы, которые с самого начала были помечены грифом “Секретно”? Что же произошло тем январским днем в небе над безбрежьем заснеженных полей? Была ли катастрофа лишь несчастным случаем или...

Авиаконструктор Владимир Михайлович Петляков.
Самолет ПЕ-2. Детище Петлякова.

Шли по трупам

В середине января 1942 года все центральные газеты, а их выходило во время войны немного, сообщили, что в авиационной катастрофе погиб конструктор самолетов Владимир Михайлович Петляков. В черной траурной рамке был помещен портрет человека, которого вряд ли кто знал в лицо. Сообщалось, что авиаконструктор имел государственные награды — два ордена Ленина, орден Красной Звезды и Сталинскую премию. О катастрофе никаких подробностей. Некролог был сух и официален.

Петляков был из тех людей, чье имя скрывала тень известного всему миру авиаконструктора Андрея Николаевича Туполева. Петляков был птенец его гнезда. Из тени авторитета выходить было сложно, хотя к концу 40-х годов он вполне мог бы возглавить и свое КБ. У него были идеи, требовавшие самостоятельных разработок

К тому времени Петляков был ведущим и главным конструктором многих туполевских самолетов, одиннадцать лет он возглавлял бригаду, проектировавшую крылья. Но все самолеты, которые выходили из КБ Туполева, именовались АНТ — так было заведено.

Гигантское конструкторское бюро патриарха авиации казалось незыблемым, но только не для специалистов с Лубянки. Для них авторитетов не существовало. Подошла очередь признать врагом народа Туполева, и загремел он со всеми своими замами в специальную “шарагу”, где им предписывалось... проектировать самолеты.

Упрятан был в ту же “шарагу” и Петляков, за ним Сухой — еще один единомышленник Туполева.

Для начала Петлякову на допросах выбили зубы. От него добивались признаний в шпионаже. Владимир Михайлович не оставил воспоминаний, поэтому мы никогда не узнаем, чего ему стоили годы, проведенные в "спецтехотделе".

Туполев успел сказать: "...Мы любили Родину не меньше, а больше тех, кто собрал нас, поэтому мы, стиснув зубы, должны были сделать первоклассные самолеты".

Репрессии разделили туполевское КБ на три самостоятельные проектирующие группы, которые впоследствии получили статус самостоятельных КБ и свою производственную базу. Имена Андрея Николаевича Туполева и Павла Осиповича Сухого до сих пор остались в марках самолетов. Имя же Петлякова принадлежит только истории.

В "шараге" Петляков проектировал высотный истребитель с герметичной кабиной, который получил кодовое обозначение "100". Это, видимо, в память о "СпецТехОтделе". Самолет получился необычный даже по виду.

Война в Испании показала, что истребители, на которые делалась ставка, не главные в небе. Нужны были бомбардировщики с хорошими летными качествами. Постановлением правительства Петлякову предлагалось сделать из "сотки" пикирующий бомбардировщик. На все про все отводилось два месяца.

Петляков стал главным конструктором на авиационном заводе в Казани. Он был высочайше прощен, но не полностью. Казань стала местом прибежища И. Курчатова, А. Туполева, С. Королева и многих ученых, попавших в жернова репрессий. Казань для них была ссылкой, где им были созданы все условия, чтобы они занимались наукой. Из арестованного, лишенного всех прав человека выжимали все, на что он был способен.

Война и застала Петлякова в Казани. Сюда из-под Москвы в срочном порядке был эвакуирован авиационный завод № 22. Его разместили на производственных площадях местного авиазавода № 124. С первых же дней ситуация возникла не из простых. Заводом управляли два директора, техническую политику диктовали два главных инженера. Дело доходило до драки, когда делили производственные помещения. О ситуации на заводе или заводах непрерывно доносили “стукачи”, которых в большом количестве внедрили в рабочую и инженерную среду.

Московский завод переехал в Казань, имея на конвейере новые пикирующие бомбардировщики Пе-2, а казанский завод продолжал выпускать тоже петляковский тяжелый бомбардировщик ТБ-7 и транспортный самолет Ли-2.

В первые же дни войны ушли добровольцами  и по призыву многоопытные специалисты. Их заменили выпускниками фабрично-заводских училищ и вернувшимися к станкам стариками. К осени на завод пригнали в качестве рабочей силы узбеков, которые впервые увидели такое количество железа.

Директор соседнего моторостроительного завода № 16 Герой Социалистического Труда М. Лукин произнес тогда фразу, которая стала непечатным девизом самолетостроителей:

“По трупам пойду, а план товарища Сталина выполню!”

Почтовые марки с изображением ПЕ-2
Почтовые марки с изображением ПЕ-2

И шли по трупам. Из донесений “стукачей” можно было составить картину массового вредительства. Самолеты доходили до окончательной приемки с таким количеством дефектов, что казалось, будто на заводе действует огромный отряд диверсантов. Лишь секретные акты расследований катастроф содержат имена безвестных летчиков, которые бились на “пешках”. Говорят, когда погибшему Петлякову был установлен памятник на Арском кладбище в Казани, имели место случаи расстрела его из табельного оружия подгулявшими и доведенными до отчаяния летчиками. Они, не скрывая, говорили, что путь от заводского аэродрома до фронта выслан разбившимися самолетами.

Но в чем была вина Петлякова? Его “пешка” требовала еще серьезных доводок, но “план товарища Сталина” был важнее. Каждая катастрофа или авария выявляла все новые дефекты, которые пытались наспех устранить. Так и шли по трупам. Считалось, что война все спишет.

Она списала и Петлякова...
 
 
 
 
 
 

Предпосылки к катастрофе

Рассекреченное дело о расследовании причин авиакатастрофы, случившейся 12 января 1942 года, многостранично. Оно содержит протоколы допросов рабочих, инженеров, конструкторов и военных приемщиков. Документы свидетельствуют, что прорабатывалось несколько версий произошедшего: от технического состояния самолета до диверсий и вредительства. Даже затрагивалась версия о нападении вражеского самолета. И такое не исключалось. Дальние бомбардировщики гитлеровцев, поднявшись с подмосковных аэродромов, вполне могли дотянуть и до места, где произошла катастрофа.

Свидетельства заводских специалистов дополняют четко исполненные схемы места падения самолета и расположения обломков машины после удара о землю. Особое приложение — фотографии, сделанные на месте катастрофы, и акты судебных медиков, осматривавших тела летчиков и конструктора.

В мельчайших подробностях расследована не только сама катастрофа, но и предпосылки к ней. По сухим строкам допросов можно восстановить хронику последнего дня жизни Петлякова и воссоздать атмосферу, в которой ему приходилось работать.

Пе-2. На своем самолете погиб конструктор.

В ходе расследования выяснилось, что самолет Пе-2 с заводским номером 14-11, на котором разбился Петляков, был собран в авральные дни конца декабря. Гнали план, торопились, поэтому в срочном порядке "пешку" направили на испытательный стенд, где проверялась бензосистема. Там тоже торопились, недоглядели и превысили норму давления. В самолете разорвало сразу пять бензобаков. Меняли их ночью, а уже в 3 часа 15 минут 31 декабря самолет был представлен военным приемщикам, которые обнаружили 13 дефектов по группе электрооборудования и аэронавигации. Их тут же бросились устранять. За несколько часов до Нового года была принята винтомоторная группа, и самолет попал в план 1941 года.

9 января за "пешками" прибыли два экипажа летчиков из 2-го дальнеразведочного полка. Машина № 14-11 досталась экипажу старшего лейтенанта Ф. Овечкина, опытного летчика, налетавшего только на "пешках" 500 часов. Принимать самолет ему помогали штурман младший лейтенант М. Гундоров, стрелок-радист В. Скребнев и воентехник 2-го ранга Н. Орехов.

Второй экипаж принимал самолет № 12-11.

Эти две "пешки" отличались от своих серийных собратьев. Они предназначались для дальней разведки, а потому имели увеличенный запас топлива и мощное фотооборудование.

Для заводских сдатчиков это была рядовая приемка экипажем боевых машин, подобные происходили ежедневно.

О том, что на одном из самолетов полетит Петляков, и речи не было.

Необходимость вылета в Москву возникла поздно вечером, когда Петляков вел совещание с конструкторами, на котором обсуждались задачи по дальнейшему совершенствованию самолетов Пе-2. Ситуация с "пешкой" была не из простых: дошли слухи, что между Туполевым и Яковлевым разгоралась борьба за "проталкивание" своих машин. Яковлеву удалось "отвоевать" Омский авиационный завод, где  с потока сняли бомбардировщик Ту-2 и наладили серийный выпуск истребителей Як-9. Петляков хорошо понимал, что если его "пешка" не будет доведена до тех параметров, которые в ней заложены, то завод он может потерять. Его могут передать Туполеву. Нужны были время и гарантия спокойной работы. Ее мог дать только нарком авиапрома Алексей Иванович Шахурин. Петляков настойчиво просил принять его, чтобы объяснить ситуацию, сложившуюся на заводе, и доложить о мерах, которые приняты по доработке Пе-2.

Во время совещания раздался звонок из Москвы. Шахурин готов был принять Петлякова.

Надо было срочно отправляться в столицу. Вопрос только — на чем? Если поездом, то застрянешь в пути. По приказу Сталина в первую очередь пропускались военные эшелоны, так что ожидать разрыва в движении лавины составов, идущих к фронту, можно было бесконечно.

Остается один выход — самолет. Но в заводском "Дугласе" Петлякову было отказано. Он отправлялся маршрутом на Сталинград, и рейс на Москву возможен только после возвращения.

Петляков вспылил и сказал, что полетит на боевом самолете. Главный инженер завода предложил лететь на Пе-2, принятом без единого замечания. Вмешался директор завода и отказал Петлякову, мотивируя тем, что самолет не прошел военной приемки.

Тогда Петляков решил лететь на первых попавшихся машинах, вылетающих в сторону Москвы. Ими и оказались две "пешки", предназначенные полку дальних разведчиков. Было решено, что на одном из самолетов полетит он, а на другом его зам — Александр Михайлович Изаксон.

Для вылета надо было соблюсти еще одну важную формальность: получить разрешение на отлучку из Казани, которое мог дать только начальник НКВД Татарии.

Хлопоты по отъезду растянулись на два дня. "Повезло", что у Пе-2 № 14—11 обнаружились скрытые дефекты и их устраняли прямо на аэродроме под присмотром летчиков.

В ночь с 11 на 12 января на самолете № 14—11 устанавливают усиленные лыжи. Сборщики забывают закрепить болты крепления. Их ошибку исправляют при приемке на летно-испытательной станции.

Петлякову докладывают, что вылет самолетов назначен на 11 часов утра 12 января.

В своих воспоминаниях Александр Михайлович Изаксон описывает последние минуты перед отлетом:

"Я подошел к Владимиру Михайловичу Петлякову:

— На котором из этих самолетов вы полетите?

— Да вот на эту машину я уже положил свой чемодан.

Я, естественно, положил свои вещи в другую машину.

— Владимир Михайлович, а парашюты есть?

— Да что вы, Александр Михайлович, какие парашюты! Смотрите, какая низкая облачность. Пойдем на высоте метров сто, если не ниже. Все равно парашюты не понадобятся, да и вылетать из второй кабины нам, людям неопытным, — дело безнадежное..."

День вылета также не складывался гладко. Прибывшие еще затемно на аэродром летчики не были допущены к самолетам. По какой-то причине на них не оформили пропуска. Пока выясняли да оформляли, прошло три часа. В это время они должны были уже подниматься в воздух...

Вылет откладывался. Пошла спешка. Контролер летно-испытательной станции думал, что самолет перегоняют на гражданский аэродром под Казанью, и практически его не осматривал. Торопил военпред: "Москва рвет и мечет!"

По правилам разрешение на взлет командир экипажа получал после того, как в его руках оказывался бланк с прогнозом погоды. Экипажу забыли его выдать.

В 13.20 на летном поле появляется Петляков со своим замом. В очередной раз ему предлагают ехать поездом, но он отказывается и с трудом пробирается в заднюю кабину стрелка-радиста.

В 13.40 самолеты взлетают.

На это поле и упал самолет.

Жестянка на березе

За 35 минут полета пара "пешек" достигла Сергача, обогнула его, прошла над поселком Красная Пустынь и вышла к железной дороге в районе моста через реку Пьяну.

Александр Михайлович Изаксон вспоминает:

"Я обратил внимание, что стрелок все время переговаривается по внутреннему телефону и куда-то смотрит в сторону.

Когда мы сели, стрелок сказал:

— Вторая машина сгорела. Сгорела в воздухе.

Это произошло в районе Арзамаса, недалеко от Казани. Горящая машина упала в дебри леса, и потом ее отыскали с большим трудом. Все, кто летел на ней, погибли..."

В этих строчках много странного и непонятного. Неужели Александр Михайлович Изаксон не знал точного места падения самолета? Пространство от Арзамаса до Казани — несколько сотен километров. По авиационным меркам это может быть и мелочь, но попробуй найди на таком пространстве точку, где оборвалась жизнь авиаконструктора Петлякова.

Александра Михайловича должны были познакомить с делом о расследовании катастрофы. Там во всех подробностях расписано, как самолет упал в поле. К тому же Пе-2 № 12-11 сделал круг над местом падения.

Что-то тут не совсем все вяжется. Вполне возможно, что по причине секретности Изаксон "зашифровал" точное место катастрофы. Во всех публикациях о Петлякове фигурирует Арзамас, о Сергаче даже не упоминается. А между тем от Сергача до поля всего полтора десятка километров.

В тот день 12 января 1942 года авиакатастрофу видели многие жители деревни Мамешево, расположенной вблизи поля, где все и случилось. Первыми горящий самолет увидели мальчишки, работавшие на току.

Михаилу Федоровичу Клопову в тот год было тринадцать лет, и он отчетливо помнит, как все происходило:

— День был пасмурный. Дымка над полем висела. Через поле часто самолеты пролетали, но мы каждый раз их взглядом провожали. А тут, видим, один самолет, что шел впереди, горит. Дым за ним тянется. Они шли от моста. Самолет начал снижаться. Мы подумали, что он пошел на посадку, и бросились в поле. Когда бежали, то не видели его. И вдруг взрыв, столб пламени... Мы остановились, приближаться побоялись, думали, еще рванет. Постояли, пошли.

До сих пор помню обгорелые трупы летчиков. Они были в меховых комбинезонах, а рядом лежало кровавое месиво, из которого торчала нога в сапоге. Потом я уже узнал, что это и был авиаконструктор.

Пока мы стояли, рассматривали, прибежали от моста солдаты. Они оцепили все, а нас начали обыскивать: не утащили ли мы чего.

Помню: пришел домой и не мог есть суп с мясом. Насмотрелся.

Останки самолета собирали на следующий день. Ту же деревенскую ребятню заставили отыскивать в снегу все мельчайшие детали. К полудню привезли четыре гроба, положили туда тела летчиков, авиаконструктора и увезли в Сергач.

Мальчишки добросовестно собрали большую кучу осколков, но кое-что и утаили. Им перепали пулеметные патроны и парашют. Патроны потом бросали в костер. Один деревенский парень даже был ранен пулей в ногу. А парашют "оприходовали" женщины и понашили из него кофточек.

Старики в Мамешеве до сих пор считают, что самолеты столкнулись в воздухе: "Одному ничего, а другой упал".

До сих пор в земле находят его останки.

То, что погиб авиаконструктор Петляков, никто в деревне и не знал. Да ведь разве сказали бы. Об этом в Мамешеве узнали лет с десяток назад, когда из Казани приезжали следопыты. Они и просветили.

Всю войну над Мамешевом летали самолеты. Раз вынужденную посадку один совершил. Что-то в моторе неладно было. Так целую неделю его ремонтировали, а потом он прямо с поля взлетел.

Судя по всему, столкновения в воздухе не было — это всего лишь домысел. В документах расследования эта версия даже не рассматривалась. Особисты тщательно искали ниточку вредительства, но ничего не накопали. После катастрофы никаких репрессий на заводе не последовало. Лишь был вызван в Москву прежний начальник аэродромной группы военного представительства, а на его место прислали другого.

Репрессий избежали чудом. В деле есть один документ, который давал основание к приведению массовых чисток. Судебно-медицинская экспертиза при вскрытии тела летчика Ф. Овечкина обнаружила... пистолетную пулю. Резвые чекисты уже сделали стойку, но баллистики дали заключение, что "пуля не имеет следов нарезки от ствола и покинула гильзу в результате разрыва патрона из-за высокой температуры".

В деле нет донесений заводских "стукачей", которые тоже основательно изучались. Так, в частности, агент "Шилов" постоянно сигнализировал о недостатках в сборе самолетов. Комиссия, расследовавшая катастрофу, пришла к выводу, что все эти недостатки можно отнести к низкой квалификации рабочих, а не к действиям злоумышленников.

Кстати, вскоре с фронта стали отзывать опытных специалистов. Гибель Петлякова ускорила процесс бронирования нужных заводу кадров.

Обстоятельства гибели генерального авиаконструктора В. Петлякова доложили Сталину и Маленкову. В акте комиссии было отмечено, что "очаг пожара на самолете Пе-2 № 14-11 находился на внутренней поверхности правого крыла и на правой части центроплана имеются следы пожара. Сильно обгорели обшивка правого элерона, поверхность водяного радиатора, шланги трубопроводов. Возможная причина — подтекание бензина в зоне правой мотогондолы".

Было также установлено, что летчик и штурман имели прижизненные ожоги.

А вот был ли самолет управляем? Шел ли он на посадку или просто упал на поле — останется загадкой навсегда.

Михаил Федорович Клопов вызвался показать нам место на поле, где взорвался Пе-2. Он хорошо знает это поле. Каждую весну он пахал его, пока не ушел на пенсию. И всегда лемех трактора цеплял дюралевую мелочь и выпахивал осколки оргстекла от пилотской кабины.

Мы идем березовой аллеей, шуршим опавшей листвой и собираем попутно подберезовики. Где-то здесь на одной из березок есть метка, которую оставили следопыты. Ага, вот она: жестяночка, на которой грубильцем, что дал ребятам Михаил Федорович, выбиты памятные слова.

Под березой лежат осколки дюраля и оргстекла. Те самые осколки, которые по весне выпахивал колхозный тракторист.

Вот эта жестянка — единственное документальное свидетельство памяти. В прежние времена, когда мы почитали героев и знаменитых людей, здесь мог быть установлен обелиск, но место держали в секрете. А сейчас у колхоза нет денег, да и у района с ними не густо. Молчит и завод, где работал авиаконструктор.

Тревога Петлякова о том, что завод у него могут забрать, оказалась напрасной. Производство Пе-2 сохранили. За годы войны "пешку" довели, ее полюбили летчики, и покрыла она себя славой и легендами. Всего за годы войны было выпущено 12,5 тысячи пикирующих бомбардировщиков. Для сравнения: немецких фронтовых бомбардировщиков Ю-87 было построено около пяти тысяч.

Летчики говорили о Пе-2: "наша" пешка" выходит в ферзи". И вышла. Она стала основным советским фронтовым бомбардировщиком в годы войны.

А мы в память об авиаконструкторе лишь жестянкой на березе отделались.

Вячеслав Федоров

Фото: Владимира АНДРИАНОВА и
Владимира АЛЕКСЕЕВА

На снимках:

  1. Михаил Федорович Клопов был очевидцем трагедии.
  2. Пе-2. На своем самолете погиб конструктор.
  3. На это поле и упал самолет.
  4. До сих пор в земле находят его останки.


Источник: http://www.warlib.ru/index.php?id=000077
Категория: Аварии и катастрофы | Добавил: otipb (10.10.2009) | Автор: otipb W
Просмотров: 1903 | Теги: катастрофа | Рейтинг: 5.0/1
Всего комментариев: 0
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]
Поиск по сайту

2

Новое в блогах