Пресс-релиз — сообщение для прессы — информационное сообщение, содержащее в себе новость об организации (возможно и частном лице), выпустившей пресс-релиз, изложение её позиции по какому-либо вопросу и передаваемое для публикации в СМИ. Чтобы добавить свой пресс-релиз используйте форму обратной связи.
Зарег. на сайте Всего: 1230 Новых за месяц: 0 Новых за неделю: 0 Новых вчера: 0 Новых сегодня: 0 Из них Администраторов: 1 Модераторов: 1 Проверенных: 968 Обычных юзеров: 260 Из них Парней: 896 Девушек: 334
Протоколы мужества - «по вопросу ликвидации последствий аварии на шахте № 11 Норильского комбината МВД СССР, имевшей место 21–23 января 1950
Их семнадцать, архивных
протоколов «по вопросу ликвидации последствий аварии на шахте № 11
Норильского комбината МВД СССР, имевшей место 21–23 января 1950 года».
Это время гудит телеграфной струной...В. Маяковский
21 января 1950 года
на шахте № 11 в третью смену (начиналась в 16 часов и заканчивалась в
полночь) на 4–м участке двумя лавами велась добыча угля на
месторождении, вскрытом двумя параллельными штольнями, мощностью пласта
до 5,5 метра. Этой смене был выдан наряд на сбойку 5–й и 4–й камер с
целью увеличения в обеих вентиляции. Из пятой камеры с помощью
ленточного транспортера и скребковой лебедки (технологии, доживающие
последние годы на старых участках «Заполярного») добытый уголь по
транспортным штрекам доставлялся к тонным вагонеткам и на них поднимался
до горизонта откаточной штольни...Стоит отметить,
что тогда в комбинате этот вид ископаемого был номер один: уголь
определял и темпы, и успехи металлургических переделов, жизнь (в самом
прямом смысле) промышленного района и его перспективы, и даже при
незначительном сбое в угольной отрасли Норильск ощущал это на всех
остальных видах деятельности незамедлительно.
21 января 1950 года. 23.30. Из
шахты получено сообщение, что на 4–м участке произошел взрыв. В
соответствии с планом ликвидации аварий немедленно приняты меры по
спасению людей и ликвидации последствий. Силами Норильской ВГСЧ подняты
на поверхность девять пострадавших (ушибы и ожоги различной тяжести) и
трое погибших.По спецсвязи в Москву, дежурному МВД,
направляется сообщение о взрыве и принимаемых мерах. Дежурный
перезванивает домой замминистра и куратору Норильского комбината
генералу А. А. Панюкову. Тот строго наказал: «Если что, докладывайте
немедля!».
22 января. 04.00. Пострадавший
участок обследуют горноспасатели, следом спускается комиссия по
расследованию, созданная распоряжением главного инженера комбината И. С.
Береснева, под председательством и. о. начальника Горного управления С.
С. Лисюка, отметившая незначительный ущерб (камера № 5 не разрушена,
транспортеры работоспособны), о чем в акте в том числе записано, а
также, что очагов пожаров нет, «запахов продуктов горения не
обнаружено».
22 января. 10.30. Начинаются восстановительные работы.
22 января. 13.05. Из
шахты поступает сообщение о втором взрыве, в результате которого
погибли 37 человек. Командам ВГСЧ удается установить местонахождение
всех пострадавших, характер разрушения горных выработок и находящегося в
них оборудования, но, несмотря на четырехкратную попытку, не удается
выявить возможный очаг пожара.Начальник комбината
В. С. Зверев звонит министру МВД. Реакция Л. П. Берии нам неизвестна
(большинство документов той поры по ГУЛАГу по–прежнему вне
исследовательского доступа), но, судя по развитию дальнейших событий,
скора и решительна. На этот раз, правда, не на расправу.
23 января. 01.30. Комиссия
под председательством И. С. Береснева на месте принимает решение о
необходимости приступить к извлечению погибших на поверхность.
23 января. 02.15. Первой
команде горноспасателей удается переместить к нижней площадке третьего
уровня 4–го участка шахты 12 погибших. «Во время нахождения на участке
второй команды (ВГСЧ. — В. М.) в количестве девяти человек, в том
числе двух наборщиков проб воздуха, приступившей к работе по извлечению
трупов с 6 часов 23 января 1950 года, произошел третий взрыв. В
последующем отделение ВГСЧ, посланное в разведку, доложило, что
телефонист, находившийся у телефона на нижней площадке третьего уклона,
воздушной волной убит насмерть. В 37–м и 36–м штреках образовались
завалы... в 35–м и 34–м — разрушены перемычки (...) Высказали мнение,
что остальные девять человек, находившиеся на участке во время третьего
взрыва, безусловно, погибли. Ввиду неясности газовой обстановки на
участке дальнейшее ведение разведки было признано весьма опасным».
23 января. 12.00. Управление
комбината. Экстренное совещание в кабинете начальника В. С. Зверева.
Обсудив создавшееся положение, пришли к выводу, что причиной третьего и,
возможно, второго взрывов явилось скопление на 4–м участке шахты
опасной концентрации метана и наличие очага пожара, образовавшегося в
результате первого взрыва. Принимается решение приступить к
подготовительным работам тушения очага пожара «путем затопления его
водой, подаваемой с поверхности шахты».
23 января. Вторая
половина дня. Управление комбината. Владимир Степанович вызывает
начальника Спецстроя В. Н. Всесвятского и требует срочно, в течение
суток–двух, организовать водовод от насосной БОФ до устья шахты. Москва
обеспокоена: «Значит, затопив шахту, остановите добычу угля?». — «Не
затопим, пожар распространится повсюду. Потушим — начнем работать
верхними горизонтами», – аргументирует В. С. Зверев. – «Посмотрим, –
отвечает Москва, – к вам вылетает Панюков. Со всеми полномочиями».
25 января. 20.50. Аэродром «Надежда». Приземляется Ли–2 с генералом А. А. Панюковым на борту.
25 января. 23.00. Совещание
под председательством А. А. Панюкова. Помимо своих, норильских,
руководителей, начиная начальником комбината В. С. Зверевым, в
обсуждении создавшегося положения на шахте № 11 в комиссию вошли: зам.
главного инженера «Красноярскугля» М. М. Копылов, начальник Окружной
горно–технической инспекции при УМВД Красноярского края В. И. Щербаков,
начальник отделения УМВД по Красноярскому краю М. М. Поленов.После
доклада и. о. начальника Горного управления С. С. Лисюка принимается
решение: «Считать необходимым уточнить газовую обстановку и
вентиляционный режим на аварийном участке, для чего провести на
протяжении 12 часов систематический (через каждый час) набор проб
шахтного воздуха... По получении химических анализов проб воздуха решить
вопрос о первоочередных работах по ликвидации последствий аварии».
26 января. 12.00.
«1. Учитывая, что на аварийном участке установился неизменный режим...
содержание метана на исходящей струе за последние 12 часов остается на
прежнем уровне, считать необходимым приступить к проведению детальной
разведки... 2. Разведать на первом этапе состояние уклона № 3, характер
разрушения крепления, характер завалов, возможность прохода через
завалы... 3. В случае обнаружения пострадавших (разумеется, речь о
погибших. — В. М.) на уклоне или на штреках около уклона — извлечь их».Пять
«разведчиков» отправляются на участок: два газомерщика, два бойца ВГСЧ и
командир отделения. Читаем документы дальше: «По получении данных
разведки работы по извлечению погибших организовать в несколько этапов в
зависимости от обстановки».
26 января. 23.30. «Замеры
количества воздуха и химический анализ проб показывают, — докладывают
А. А. Панюкову Лисюк и Копылов, — что вентиляционная струя, омывающая
выработки третьего уклона, закорочена ...(ввиду разрушения перемычек).
Количество воздуха по причине закорочения струи стало в шесть раз
меньше, чем до момента аварии (...) В этих условиях установившегося
вентиляционного режима очаг пожара не получает подпитки кислородом или
получает малое количество, недостаточное для образования взрывчатой
смеси с метаном». Столь оптимистичный взгляд на ситуацию позволяет
принять решение об извлечении с помощью электролебедки (!) «первой
группы погибших в количестве 13 человек, находящихся у нижней площадки
уклона», подключении взрывобезопасного телефонного аппарата. В горные
выработки под руководством инженера спускаются 15 человек — канатчики,
лебедчики, бойцы–спасатели, газомерщик и очистные рабочие. Работы по
оценке разрушений и запуску 37–го и 36–го штреков начинаются. Решено
также одновременно произвести повторный набор дублированной пробы
воздуха на 36–м штреке. Работы по извлечению 13 погибших предусмотрено
закончить к 8 часам утра 27 января.
27 января. 11.30. Содержание
окиси углерода и метана в ночных пробах воздушной струи из 36–го
штрека, озвучивается на утреннем совещании, увеличилось за последние 12
часов почти вдвое. Пожар, пока не обнаруженный, скрытный, набирает ли
силы, тлеет ли, пока неизвестно. Теперь заборы проб, решает комиссия,
будут брать через каждые два часа. В шахту отправляется отряд из семи
человек: необходимо «установить сланцевый заслон на шейке третьего
уклона, после чего произвести осланцовку всего уклона». Это первое
реальное противопожарное мероприятие.
27 января, 22.00.
«В результате разведки установлено: разрушены перемычки на 34–м и 35–м
штреках, удар волны был в сторону выработанного пространства. (так
происходит, когда мгновенный взрыв образует в эпицентре подобие вакуума.
— В. М.) Штрек 37... имеет завал, без разборки преодолеть его
невозможно...». Завален и 36–й, вентиляционный, штрек, где из–под
нагромождения камней клубится дым. «Газовая обстановка, констатирует
протокол, за истекшие 12 часов на участке не изменилась».Под
командой начальника шахты «тов. Шестопалова» в три штрека отправляются
отряды по четыре человека. Им поручено: «детально разведать завалы,
разобрать их, проникнуть... в устье штреков и в наиболее удаленной точке
взять пробы рудничного воздуха. Команды направляются последовательно.
Необходимо «приступить к устройству постоянных перемычек на устье 3–го
уклона, допуская на работу одновременно не более 20 человек». Пожару
ставят первый «капкан».
28 января. 19.30.
Завалы во всех трех штреках преодолеть не удалось. «В 35–м штреке...
зафиксировано наличие пара, температура воздуха равна 20 градусам.
Указание одной из предыдущих разведочных команд о наличии дыма, видимо,
неправильно (увы, правильно и вскоре подтвердится. — В. М.). В 11 часов
включилась в работу прибывшая из Черемхово горно–спасательная часть,
которая совместно с зам. главного инженера шахты в течение 3 часов 10
минут занималась разборкой завала на 37–м штреке, разборку окна в завале
не закончили». Спустившаяся на смену вторая группа окно пробила;
обнаружив рядом три тела...Двумя фронтами
Норильский и Черемховский отделения ВГСЧ ведут разборы завалов,
отыскивая тела погибших... Форсируют «кладку постоянных перемычек на
шейке 3–го уклона» и «работы по окончанию монтажа главного вентилятора
производительностью три тысячи кубометров в минуту». И речи не идет о
затоплении.
29 января. 14.00. «Только что
вышедший из шахты горный инженер, заключенный Цимбал, заявил, что он,
вопреки категорическому запрещению командира отделения (ВГСЧ. — В. М.)
Гусаренко, один, оставив позади себя отделение, прошел до 5–й камеры,
осмотрел 5–ю и 6–ю камеры, завалов в них не обнаружил. Транспортер,
установленный на 36–м штреке, не разрушен... запаха бензола нет. Цимбал
заверяет, что в выработанном пространстве 36–го столба очага пожара
нет».Однако, раскупорив пробки завалов, выпустили и
джинна пожара: «в результате частичной расчистки завалов несколько
изменился газовый режим на участке», потому, решает комиссия, следует
«временно до 24 часов 29 января 1950 года все работы на аварийном
участке прекратить», забирая только пробы воздуха.
30 января 1950 года. 1.30. С. С. Лисюк, начальник Управления
угольных шахт: «На основе показаний замеров количества воздуха
установить распределение свежей струи по выработкам аварийного участка
невозможно; замеры произведены некачественно, их надо повторить более
тщательно». Принимается решение «привести в мобилизационную готовность
всех инженерно–технических работников шахты и привлечь ИТР других шахт и
рудников для временной работы на шахте № 11. Провести тщательный замер
количества воздуха по всей схеме вентиляции третьего участка (...)
Обеспечить дежурство у вентилятора... его бесперебойную работу».
Остальные участки добычи угля не прекращают, им воздух необходим, как и
надежная вентиляция от проникающего дыма. И если с «тщательностью
замеров» все ясно и выполнимо, то как пройти по всей «схеме вентиляции»,
если не только не пробиты окна в пробках завалов, но неизвестно и
количество их?!На участок направляются одновременно
два отделения ВГСЧ по пять человек; одно — для разведки очага пожара,
другое — для извлечения из–под завалов трупов. «Для оценки объема работ
по разборке завала и определению организации работ» в шахту спускаются
начальник ее Шестопалов и начальник Горно–технической инспекции Ляшенко.
31 января. 00.30. Разведка
доносит, что в 35–м вентиляционном штреке «наблюдаются пары, штрек в
конце завален, прохода нет». В 35–м транспортерном температура плюс 23, в
анализах воздуха большое количество продуктов горения и метана. В 37–м
транспортерном штреке новые обрушения, «что затрудняет дальнейшее
продвижение в район очага пожара». На аварийном участке люди прорываются
в пекло (приказ!). Уже три отделения ВГСЧ ведут «разведку боем»:
разбирают завалы, выносят тела погибших, планируется возведение
«постоянных кирпичных уплотненных перемычек для тщательной изоляции», а в
34–м и 35–м штреках установить тесовые перемычки; в 36–м штреке «в
целях ускорения разборки завала» даже разрешают запустить скрепер,
правда, с «предварительной установкой вентилятора для проветривания».
Кажется, пронесло и ситуация выруливает к благополучию. Кажется...С. С. Лисюк:
«После второго взрыва существовало предположение, что его причиной было
неосторожное обращение с лампами «Вольфа» или лампами, или же искра,
полученная при производстве восстановительных работ... Существовало
второе предположение, что источником взрыва является очаг пожара...
Стало ясно, что источником открытого огня является очаг пожара...
Многочисленные обследования горных работ дают основание утверждать, что
пожар носит экзогенный (т. е. внешними причинами объясняющийся. — В. М.)
характер... При таком характере пожара можно констатировать: пожар
имеет небольшое распространение по площади... питается незначительным
количеством воздуха благодаря закорачиванию поступающей воздушной струи
(...) Прилегающее выработанное пространство объемом около 500 тысяч
кубических метров заполнено метаном с достаточным количеством кислорода и
примыкает к главной вентиляционной и откаточной штольням шахты.И
отсюда необходимо сделать выводы: 1. Производство работ по извлечению
погибших при взрывах является опасным. 2. Работы по извлечению погибших
могут продлиться от пяти до десяти и более дней ввиду больших завалов и
необходимости транспортировки породы ручным способом. 3. Появление дыма в
36–м вентиляционном штреке показывает на рост очага пожара, и
дальнейшая его подпитка... может привести к непредвиденным
обстоятельствам и поставит под угрозу сохранение центральной откаточной
штольни. Поэтому считаю необходимым работы по извлечению пострадавших
прекратить и приступить к ликвидации пожара».А
ликвидировать пожар, по мнению Степана Семеновича, следует так:
«Наиболее надежным способом тушения пожаров считается заплавка. Очаг
пожара в очистных работах можно было бы изолировать только с помощью
перемычек. Установка их в ДАННЫХ условиях практически невозможна из–за
чрезвычайной трудности доставки большого количества материалов». Да и
выполни они сей сизифов труд, малоэффективен был бы он, поскольку отсечь
герметично пожар при большом поперечном сечении выработки почти
невозможно. Возможно же, если употребить много времени и материалов.
«Залить участок углекислотой невозможно из–за отсутствия в Норильске
углекислотной установки. Заплавочные работы связаны с бурением глубоких
скважин через отвал РОРа высотою до 40 метров, а также проходкой ряда
выработок по второму пласту, необходимых для спуска воды. Другими
словами, к заплавочным работам можно приступить через длительное время,
исчисляемое месяцами. Единственно возможным способом, практически быстро
осуществимым, является заливка пожара водой...».С
этой минуты ситуация развивается в этом, «водяном», направлении. Тем
более что отработке верхнего, второго, пласта подобный вариант не
угрожает. Но последнее слово за «командой А. А. Панюкова».
2 февраля. 23.00. С. С. Лисюк: «На этот момент остались неизвлеченными 15 трупов».Зверев:
«В целях ускорения разборки завала мы усилили команды путем добавки по
два человека в каждое отделение из вспомогательных команд 13–й шахты».
4 февраля. 15.00.С. С. Лисюк: «Сегодня
во время производства работ на завалах в штреках 4–го участка произошло
самопроизвольное обрушение лавы... с сопровождением сильной воздушной
волны. Горноспасатели были этой волной опрокинуты и получили
незначительные ушибы, после чего все работники... выведены на
поверхность, работы ВРЕМЕННО прерваны. Разведкой установлено, что с
посадкой лавы режим вентиляции нарушен... Результаты проб шахтного
воздуха показали увеличение углекислоты, окиси углерода и метана,
появился дым. Все надо начинать заново: разведку, оценку разрушений...».
5 февраля. 08.00. Дальнейшие действия по ликвидации последствий аварии вызвали немало споров среди членов комиссии.Д.
П. Липилин, гл. инженер Управления угольных шахт: «Было вновь
направлено на разведку отделение с зам. главного инженера шахты Пьянэ,
который по прошествии времени доложил о появлении дыма,
распространившегося до 1–й транспортной печи в 36–м штреке. В 1 час 35
минут ночи 5 февраля в 35–м штреке уже КЛУБЫ ДЫМА.Резко изменилась газовая обстановка: значительно возросло содержание метана и продуктов горения в исходящей струе.Инженер И. П. Кудряшов: «Кровля 37–й лавы обрушилась до песчаника».А. А. Панюков: «До 24 часов работы по извлечению трупов погибших не производить, за это время детально изучить «вновь создавшуюся обстановку».Д. П. Липилин: «...создалась опасная обстановка, нужно выждать в течение суток, считая с 0 часов 5 февраля».С. С. Лисюк: «Надо
выждать, чтобы установилось барометрическое давление, после чего ждать
еще сутки. Однако надо учесть, что за это время 36–й штрек может
полностью заполниться густым дымом...».И. В. Усевич, начальник РОР: «За
истекшие 13 дней взрывов не происходило потому, что очаг пожара был
привален углем и породой... теперь не исключено, что очаг может выйти
наружу... рисковать не следует (...) Надо приступить к заливке участка
водой, оставив 12 человек (погибших. — В. М.) неизвлеченными».В. Н. Марченко, начальник Главной горно–технической инспекции МВД СССР:
«Если начнем заливку через сутки, очаг сильно не разовьется. Поэтому
надо немного выждать и не снимать вопрос об извлечении погибших».В. С. Зверев: «Надо уничтожить очаг пожара до возможного взрыва. Ввиду этого затопление пожарного участка надо начинать немедленно».Береснев,
Кокорин, Золотарев поддержали категоричность предложения начальника
комбината: немедленное затопление участка водой. Решили — в который уже
раз! — произвести заборы проб «в 6 точках» и... опробовать водопровод от
БОФ до шахты.
6 февраля, 01.10. Данил
Петрович Липилин докладывает, что не всем отделениям ВГСЧ из–за плотного
густого дыма удалось выполнить задачу по отбору проб.И. В. Усевич:
«Метан залил район, где находится очаг пожара, условия резко
изменились... рисковать и посылать людей на участок не следует. Панюков
на вопрос, нельзя ли уменьшить подпитку пожара кислородом с помощью
брезентовых перемычек, получает ответ специалистов, что это в
сложившихся обстоятельствах и малоэффективно, и опасно». Теперь все
единодушно склоняются к мысли, что «можем погубить отделения
горноспасателей и даже погубить шахту», поскольку почти неожиданно (!)
выясняется, что аварийный участок соединен с отработанным пространством
прошлых лет, заполненным метаном высокой концентрации. Если рванет!.. «В
этом случае, констатирует комиссия, прилегающие шахты 12–я и 13–я также
будут находиться в опасности». «Учитывая сложившуюся обстановку,
разведку состояния аварийного участка прекратить, работы по извлечению
из шахты погибших не возобновлять. Немедленно приступить к ликвидации
подземного пожара путем затопления водой западной части участка, включая
35-й штрек». А «после полной ликвидации подземного пожара руководству
комбината в месячный срок разработать и представить на утверждение
ГУЛГМП МВД СССР: а) проект выемки оставшегося коксующегося угля 4–го
участка 11–й шахты; б) мероприятия по извлечению оставшихся 12 трупов и
сроки выполнения этой работы».И включили воду... Но это не конец нашей истории.
9 февраля. 22.00. Прошло
больше двух суток со дня затопления 4–го участка, и добычные работы на
третьем, соседнем, восстановились. С учетом «закороченных» схем
вентиляции, разумеется. В последние сутки, сообщает начальник шахты А.
М. Коваленко, зафиксировано три воздушных толчка: первый в 0.30, второй —
в 02.00 и третий — в 5.30, явившихся, несомненно, результатом взрывов
метана на аварийном участке. «За истекшие три дня в район пожара подано
более 12 тысяч кубометров воды». Намеченное возведение кирпичных
перемычек с целью отсечь аварийное пространство происходит по графику,
утвержденному прежними протоколами совещаний. Окончание этих работ
запланировано на 13 февраля. Вместе с тушением пожара. К действующему
вентилятору «Сирокко» прибавляются дополнительные мощности с
производительностью три тысячи кубов в минуту, вводятся в эксплуатацию
5–й, 6–й и 7–й участки... жизнь шахты, налаживаясь, возвращается к
прежним рабочим ритмам. И добро, как известно, без худа не случающееся:
до мая месяца закончить строительство бытового комбината шахты! И —
пунктиком отдельным, несколько неожиданным: «Одобрить мероприятия по
технике безопасности и противопожарной профилактике по шахте № 11». Вот
уж эти административные саморазоблачительные рвения!
12 февраля. 18.00. Протокол семнадцатый, последний.После
обследования границ распространения воды в штреках аварийного участка
бойцами Черемховского ВГСЧ и маркшейдером шахты Лобачем доложено, что
задача по отсечению 4–го участка выполнена; в 35–м, 36–м и 37–м штреках
«атмосфера совершенно прозрачная, водяных паров и дыма нет (...) Считать
установленным, что очаг пожара залит водой, выделение продуктов горения
прекратилось».***После аварии
на шахте 11–й на борьбу с «самостийностью» угольной — строительство
крытых углехранилищ и прочих мероприятий — пятьдесят миллионов рублей
будет потрачено, поскольку, как выяснилось, заплатить не только
экономическими потерями за эти пожарища пришлось. Но это уже другая
история.
25 января. 20.50. Аэродром «Надежда». Приземляется Ли–2 с генералом А. А. Панюковым на борту.