Российское общество за время от выборов до выборов явно изменилось. В чем главные приметы новизны? В массовом протестном голосовании 4 декабря? В самых многочисленных после 1990-х годов оппозиционных митингах?

А мой знакомый считает самым важным изменением то, что водители стали притормаживать, чтобы пропустить пешеходов.

Могу подтвердить: это правда. И оба феномена взаимосвязаны.

Пожалуй, основной итог последних лет состоит в обретении все большим числом россиян самоуважения. Это проявляется и в быту, и, естественно, в политике.

"Настоящий аристократ не уступит ни йоты от прав своих и потому уважает права других", - говорил Павел Петрович Кирсанов из тургеневских "Отцов и детей".

Следует добавить, что для этого не требуется быть особенно богатым или иметь родовитых предков.

"Совки" и "баре"

Типичный советский человек гордился коллективными ценностями и достижениями - своей Родиной, военными победами, полетами в космос, московским метро, тем, что "нас все боятся" - и совершенно не уважал себя, как личность.

"Я" - последняя буква алфавита!" - внушалось чуть ли не с ясельного возраста.

Если кто-то пытался заявить о своих правах или потребовать элементарной вежливости, обычный ответ был: "Подумаешь, какой барин нашелся!".

В первые годы существования новой России обращение "господа" приживалось с трудом: не только из-за советской ностальгии, но и из-за саркастического восприятия: ну какие мы, в самом деле, господа!

Когда Красная армия в 1939 году вторглась в Польшу, политруки внушали бойцам, что те идут "бить панов". После пересечения границы лозунг пришлось срочно менять: выяснилось, что в соседнем государстве панами и пани являются все.

Похоже, это состояние души наконец пришло и к россиянам. По крайней мере, к определенной их части.

Средний класс как самоощущение

На избирательных участках 4 декабря и спустя неделю на Болотной площади заявил о себе сформировавшийся, осознавший общность своих интересов и мировоззрения средний класс, который некоторые комментаторы уже назвали "Его Величеством Средним Классом".

На Западе его рамки определяют по уровню доходов. В России, считает шеф-редактор интернет-портала "Кремль.орг" Павел Данилин, материальная сторона, конечно, имеет значение, но основная разница - морально-психологическая.

"У нас в стране средний класс - это не столько те, кто имеет определенный доход, сколько те, кто ощущает себя средним классом", - заявил политолог Русской службе Би-би-си.

Действительно, представитель среднего класса - не социальный иждивенец, ожидающий от государства заботы и опеки, но и не коррумпированный олигарх с психологией слуги, получившего возможность разворовывать господский дом.

Это человек, который честно и достойно зарабатывает, самостоятельно решает свои проблемы и платит налоги. И на этом основании желает, чтобы к нему всегда и во всем относились, как к "барину", права которого ненарушимы, а мнение драгоценно. В том числе, и правители.

Отцы и дети

Некоторые наблюдатели считают российский средний класс явлением не столько экономическим, сколько поколенческим.

"Малый и средний бизнес до такой степени не реализовался еще, что ждать от него политической активности странно. Ему быть бы живу, - заявил Русской службе Би-би-си поэт и публицист Дмитрий Быков. - Главный мотор сегодняшних событий - молодежь, которую отнести к среднему классу затруднительно, потому что у студента никакого капитала нет".

"Молодые горожане требуют нового отношения к личности и ее правам, чести и достоинству, - говорит заместитель декана факультета политологии Высшей школы экономики Леонид Поляков. - За двадцать лет постсоветского развития вырос новый молодой класс людей, которые никаким образом не связаны с советским прошлым, у которых мозги ничем не забиты, и не существует того подкожного страха, который есть у старшего поколения. Время пришло. Старшее поколение должно этим гордиться".

Дмитрий Быков, по его словам, "предпочел бы говорить не столько о рождении среднего класса, сколько о выходе на улицу людей, которые росли без витамина свободы, почувствовали, что без этого витамина у них развивается рахит и пошли за ним на площадь".

Не хлебом единым

"Маленькие люди" ценят руководителей за то, что те что-то "делают для народа". Среднему классу не нужно от начальства ничего, кроме скромности и уважения.

Судя по всему, знаменитый "пакт Путина" - лояльность в обмен на экономическую стабилизацию - исчерпал себя.

Брожение в умах начинается не от голода. Напрасно авторитарные правители надеются, что их станут благодарить за рост благосостояния. Наоборот: сытость способствует пробуждению чувства собственного достоинства.

Впервые за всю историю России на улицу вышли люди, в основном, довольные своей жизнью. Вышли требовать не увеличения зарплат и пенсий, не жилья, не "улучшения снабжения", и даже не свободы. Им сделалось обидно, что в стране, которую они считают своей, слишком много решается за их спиной. Надоели самоуверенные заявления верхов о собственной незаменимости, привилегии и незаконное обогащение.

Две России

Газета "Аргументы и факты" описала разговор своего корреспондента с солдатом внутренних войск по имени Владимир, который впервые в жизни увидел Москву в день митинга на Болотной площади и так и не понял, чем недовольны эти "длинноногие девушки в шубах и дядьки в дорогих куртках".

Действительно, в лице демонстрантов и солдата из деревни встретились две России.

"Митингующие, я подозреваю, даже не догадываются, что за МКАД есть жизнь, что в стране живут другие люди, которые ценят то, что имеют, и им неведомы подобные модные псевдореволюционные порывы", - говорит Павел Данилин.

На самом деле, средний класс прекрасно знает о существовании "России за МКАД", но не считает, что обязан под нее подлаживаться. А почему не наоборот, если на то пошло?

Данилин не скрывает, что его симпатии не на стороне "сытой молодежи с айпадами и айфонами", которую он обвиняет в "самовлюбленности, эгоизме и игнорировании всего, кроме нее самой".

На это можно возразить, что, если кто-то когда-то и сделает Россию великой, то предприниматели и интеллектуалы, а не чиновники и простолюдины.

Основатель социальной психологии Гюстав Лебон писал, что, если лишить Францию пятидесяти лучших предпринимателей, пятидесяти лучших ученых и пятидесяти лучших писателей, художников и актеров, это будет уже не Франция, а если в одночасье куда-то исчезнут 150 тысяч крестьян и слуг, не случится ничего, за исключением того, что их будет по-человечески жалко.

Демократия требует точного подсчета голосов, о чем, в том числе, напомнили участники митингов в Москве и других городах России. Однако, формируя политику, неплохо бы еще учитывать, чьи это голоса.

"Лишь тот, кто мыслит - тот народ! Все остальные - население!" - писал Евгений Евтушенко.

Понятно, что правителям удобнее и приятнее иметь дело с "населением". Но тем из них, кто сознает свою миссию и желает войти в историю со знаком "плюс" следует ориентироваться на "народ".

При этом Дмитрий Быков сомневается, что "Замкадье", на самом деле, такая уж надежная опора власти.

"Провинция настроена куда радикальнее, чем сытая и образованная Москва, причем, чем дальше на восток, тем сильнее протестные настроения, - уверен он. - "Останавливать Москву с помощью провинции" значит тушить огонь соломой".

Напрашивается историческая аналогия. Судя по написанным в эмиграции мемуарам бывших жандармских генералов, вплоть до самой революции высшие сферы требовали от них борьбы не столько с большевиками, сколько с последователями Милюкова и Гучкова. Двор верил в придуманный им народ - непритязательный, простодушный, любящий царя-батюшку - и считал главным врагом "нахватавшихся западных идей" либералов. Чем это кончилось, известно.

"Партия телевидения" и "партия интернета"

По мнению политолога Игоря Бунина, под аккомпанемент разговоров о неразвитости российской политической системы в стране уже сформировалась реальная двухпартийность, представленная "партией телевидения" и "партией интернета".

Это, опять-таки, вопрос не материального достатка, а отношения к жизни. Ноутбук с доступом во Всемирную паутину стоит не дороже телевизора. Но телезритель потребляет то, что ему скармливают, а житель сети стремится сам искать и распространять информацию.

Телевидение производит свой продукт централизованно и является уникальным инструментом манипулирования массовым сознанием. Недаром Останкинскую башню еще в СССР прозвали "идеологическим шприцем". Интернет - уникальный инструмент формирования гражданского общества.

Тут, конечно, важно различать причину и следствие. Не столько интернет изменил общество, сколько возникший средний класс нашел в интернете то, чего ему не хватало.

По мнению многих аналитиков, после выборов 1996-го и 2000 годов у Владимира Путина и его окружения сложилась преувеличенная вера во всемогущество телевидения.

Как вспоминает журналист Владимир Соловьев, в 2004 году на встрече с представителями СМИ президент в ответ на реплику кого-то из гостей бросил: "Да кто их читает, ваши газеты!".

Людей, заслонившихся бумажными газетами, в московском метро теперь действительно увидишь редко. Но, как известно, генералы, в том числе от идеологии, всегда готовятся к прошлой войне.

"Берут, как в последний раз"

Существует и третья Россия - синих "мигалок", одинаково далекая как от либералов, так и от простых людей.

Она за последние четыре года тоже изменилась - и, по мнению многих, не в лучшую сторону.

Что греха таить, и в царское, и в советское, и в постсоветское время Россия была коррумпированной страной. Но, по наблюдениям большинства бизнесменов, экспертов и рядовых обывателей, никогда прежде коррупция не была такой масштабной, а главное, открытой и беззастенчивой.

"Берут, как в последний раз!" - заявил Русской службе Би-би-си автор социологического исследования о коррупции из Фонда "Общественное мнение" Григорий Кертман.

По многочисленным свидетельствам предпринимателей, средний размер "откатов" и "распилов" при заключении государственных контрактов составляет 30-40 процентов.

К крупному российскому чиновнику, а ныне оппозиционному политику в свое время приклеилось прозвище "Два процента". Если и так, это было еще по-человечески.

Знакомая недавно устраивала внучку в московский детсад. С большим трудом удалось найти "нужного человека", чтобы через него "сунуть, кому надо" две тысячи евро.

"Уж либо все по блату, как в СССР, либо все за деньги, - пожаловалась она. - А так - это же безбожно!".

На днях я наблюдал, как среди белого дня, на глазах у сотен людей, на Садовом кольце черный BMW с "мигалкой" развернулся через двойную сплошную полосу и безнаказанно покатил дальше. Обычного водителя за такое нарушение просто распяли бы!

Человек с советской психологией, возможно, не очень возмутится: "Начальству положено!". Человек с чувством собственного достоинства воспринимает такое, как плевок в физиономию.

По мнению экспертов, коррупционная составляющая играет в российской политике огромную негативную роль.

Власти предержащие - неглупые люди, и инстинкт самосохранения им не чужд. Может, и ушли бы по-хорошему, но кто добровольно откажется от таких денег и привилегий?

Что дальше?

Павел Данилин надеется на новый виток консолидации: вот придет вторая волна кризиса, "ценности потребления станут менее значимыми для нас", и люди прильнут к государству, потому что больше никто не спасет.

Дмитрий Быков, со своей стороны, убежден, что возможный кризис только усилит протестные настроения и столкнет общество с безопасного эволюционного пути.

"Хороший сценарий - что система будет мирно меняться в процессе выборов, - говорит он. - У нынешней власти есть шанс заслужить благодарность потомков, если она обеспечит мягкую эволюцию. Все остальные сценарии очень печальны".