Одним из условий Тильзитского мира было присоединение России к объявленной Наполеоном континентальной блокаде. 25 октября 1807 года Александр I подписал указ о запрете торговли с Англией.

Британия являлась главным экономическим партнером России. Франция не нуждалась в таком количестве русского хлеба, сала, леса и парусного полотна.

Объем внешней торговли сразу упал со 120 до 83 миллионов рублей. В 1806 году в один Кронштадт пришли 3574 иностранных корабля, а в 1808 - лишь 65. Возникли перебои с поставками кофе, чая, тростникового сахара и натуральных красителей.

Однако, по данным историка Александра Никонова, потребители колониальных товаров составляли немногим более 4% тогдашнего населения России.

Благодаря принудительному протекционизму количество фабрик с 1807-го по 1812 год увеличилось в полтора раза, а занятых на них рабочих - вдвое. Началось производство свекловичного сахара.

Главным пагубным последствием участия в континентальной блокаде называют всплеск инфляции. В 1807 году за бумажный рубль давали 53,75 копеек серебром, а в 1811 лишь 25,2 копейки.

Однако основной причиной стал рост военных расходов, увеличившихся с 43 миллионов рублей в "военном" 1807 году до 113,7 миллионов рублей в 1811 году, хотя Россия, вроде бы, заключила "вечный мир" с главным потенциальным противником.

При этом затраты на шедшие в это время войны с Турцией и Персией не превышали 15% ассигнований на армию и флот.

В 1810 году российский бюджет был сведен с колоссальным дефицитом: расходная часть - 125 миллионов рублей, расходная - 230 миллионов. При этом недобор налогов из-за континентальной блокады составил всего 3,6 млн рублей, тогда как подушная подать дала 48,4 миллиона, водочные акцизы - 34,2 миллиона, налог на соль - 7,7 миллиона.

Континентальная блокада сильно ударила по крупным землевладельцам.

"Что касается обычного, среднестатистического помещика, то он скорее даже выиграл, потому что на внутреннем рынке цены на хлеб поднялись из-за падения ассигнационного рубля, а налоги они платили ассигнациями. Именно высший свет почувствовал потерю доходов, именно их недовольство, собственно, историки потом и будут принимать по понятным причинам за недовольство всего дворянства", - указывает современный исследователь Алексей Кузнецов.

"Подавляющая часть населения только выиграла от присоединения к блокаде. И на провинциальном дворянстве это практически не отразилось", - соглашается историк Евгений Понасенков.

Однако политическое влияние "сырьевых олигархов" было колоссальным. Александр I начал получать анонимные письма: "Вспомните о судьбе Вашего отца…".

"Земля тут трясется подо мною, в моей собственной империи мое положение стало нестерпимым", - однажды сказал он Коленкуру.

Возможно, царь несколько сгущал краски, стараясь оправдать в глазах французов нарушения континентальной блокады, но доля истины в его словах имелась.

Чего у Наполеона не было, так это идеологических причин для войны с Россией. Зато они имелись у российского двора и знати.

Наполеон не был демократом. Политических свобод и выборных начал во Франции при нем стало меньше, чем при последних Бурбонах. Зато он последовательно проводил в жизнь идею гражданского равенства и неограниченных возможностей.

Известна его фраза: "Плох тот солдат, который не носит в ранце маршальский жезл".

Нигде в мире, кроме наполеоновской Франции, простолюдинам в то время мечтать о маршальских жезлах не полагалось. Действовал вековой принцип: социальное положение человека определяется происхождением. На противоположных концах Европы, в России и в Испании, родились пословицы с одинаковым смыслом: "Не в свои сани не садись" и "Луком родился - луком, а не розой, и помрешь".

Наполеон явился на переломе эпох и личным примером, масштабом деяний, громом победоносных пушек утвердил новую мораль: отныне каждый будет тем, кем сам сумеет себя сделать!

Надо ли удивляться, что, даже провозгласив себя императором, он остался в глазах аристократии революционером? Коронация недавнего поручика не примирила с ним недоброжелателей, а рассматривалась как очередное потрясение основ и поругание святыни.

Не только в России, но и во всей Европе монархи и знать чувствовали: существующий порядок всегда будет под угрозой, пока "узурпатор" и "выскочка" не повержен и дела его не развеяны по ветру.

С одной стороны, русское дворянство обожало французскую культуру и вольные нравы, говорило по-французски лучше, чем на родном языке, и не прочь было заигрывать с либеральными идеями, пока речь шла о себе. Многие искренне восхищались военным гением Наполеона. С другой стороны, дворяне не могли не понимать, что французское влияние рано или поздно приведет к равенству сословий и отмене крепостного права.

"В новой конституции герцогства Варшавского говорится, что никто не имеет права владеть крепостными. Можно опасаться, что эта эпидемия явится и у нас", - указывал в частном письме оренбургский губернатор Веригин.

"Бонапарте придет в Россию. Я воображаю санкюлотов, скачущих и бегающих по длинным улицам московским", - записал в дневнике помещик Александр Тургенев.

"Дворянство панически боялось Наполеона не как военного противника, а как "Робеспьера на коне", - утверждает Андрей Буровский.

Московский градоначальник Федор Ростопчин систематически докладывал в Петербург о слухах и даже письменных прокламациях про "волю", которую якобы несет Наполеон.

Будучи не лишен известного литературного дарования, он сразу после заключения Тильзитского мира придумал провинциального дворянина Силу Андреевича Богатырева, от имени которого нарочито простонародным языком проповедовал такие идеи: "Долго ли нам быть обезьянами? Не пора ли опомниться, приняться за ум и, сотворив молитву, сказать французу: сгинь ты, дьявольское наваждение! Ступай в ад или восвояси, все равно - только не будь на Руси. Наша молодежь хуже французской. Не повинуются и не боятся никого, и, быв ничто, хотят быть все ".

Автор анонимного сочинения "Нужды и горе России" ответил "Силе Андреевичу": "Кто виноват в том, что на Руси нет порядка? Кто же, как ни сами баре. Богатым служить не хочется, в пору зайцев да волков гонять, да в карты играть. Кабы я, батюшка, был на твоем месте, я б пред надеждою государем все вывел на свежую воду, написал бы ему такую грамотку, чтобы он погодил на время управляться с некрещеными басурманами, а поуправился бы с крещеными. Они внутри больше делают зла, чем французы. От тех хоть оборониться можно, а на этих и разинуть рта не смей. Терпя, терпя, и камень треснет".

Однако в целом творчество Ростопчина, хотя и вызывало иронические комментарии современников, пользовалось немалой популярностью.

Эльдар Рязанов нисколько не погрешил против правды, изобразив в фильме "Гусарская баллада" энтузиазм дворянства при известии о начале войны

"Весь город толкует о войне. Ненависть к Бонапарту возрастает, между тем как любовь к государю доходит до обожания и доверенность к нему беспредельна, - описывал настроения накануне Аустерлица, когда речь шла отнюдь не о защите родной земли, мемуарист Степан Жихарев. - Помещик Перхуров так расходился в Английском клубе, что кричал на всю залу: "Подавай мне этого мошенника Бонапарта, я его на веревке в клуб приведу!".

Поражения при Аустерлице и Фридланде дворянство не воспринимало как национальный позор: военное счастье переменчиво, и вообще, во всем виноваты союзники. А вот Тильзитский мир - воспринимало!

"Его [Александра] мы очень смирным знали, когда не наши повара орла двуглавого щипали у Бонапартова шатра", - передал общее чувство унижения Пушкин, Нажать бывший в то время ребенком. И в другом стихотворении: "Тильзит! При имени его обидном теперь не побледнеет росс!". "Теперь" - это после 1812 года.

Когда после заключения мира были восстановлены дипломатические отношения и в Петербург прибыл французский посол Савари, императрица-мать Мария Федоровна уделила ему ровно минуту - по часам. Во всех аристократических домах, кроме двух, Савари отказались принять, а гвардейцы выбили в посольстве стекла.

Критика в адрес царя достигла такого накала, что он повелел сенату издать указ "о запрещении всяких неприличных и развратных толков о военных и политических делах".

Примерно через год Наполеон изъявил желание вступить в брак с сестрой Александра I Екатериной Павловной. Александр ответил, что великая княжна слишком молода и тут же демонстративно выдал ее замуж за Георга Ольденбургского.

Сторонником союза или, по крайней мере, мира с Наполеоном в царской семье был только брат императора великий князь Константин Павлович.

Когда в сентябре 1809 года Александр отправился на переговоры с Наполеоном в Эрфурт, вдовствующая императрица обратилась к послу Куракину с личной просьбой присматривать за сыном и прислала ему письмо, где говорилось, что все недовольны его "преступной политикой" сделавшей его "марионеткой корсиканского чудовища".

"Никакого подлинного союза с Францией нет и в помине. Есть лишь временное и показное примыкание к интересам Наполеона. Борьба с ним не прекратилась - она лишь изменила форму. Мы будем иметь возможность некоторое время дышать свободно и увеличивать в течение этого драгоценного времени наши средства и силы, а для этого нам надо работать в глубочайшей тайне и не кричать о наших вооружениях и приготовлениях публично, не высказываться открыто", - успокоил Александр мать.

"Бонапарт полагает, что я просто дурак. Смеется тот, кто смеется последним", - написал он Екатерине Павловне.

Александр являлся блестящим актером и дипломатом, но, по мнению большинства историков, в данном случае был искренен.

В 1804 году Наполеон нанес ему тяжкое личное оскорбление. Когда после убийства герцога Энгиенского Александр вызвал французского посла, чтобы заявить протест, тот ответил: "Если бы Вашему Величеству сделалось известно, что в каком-нибудь сопредельном государстве укрываются люди, злоумышлявшие на жизнь Вашего отца - неужели Вы не приняли бы мер, чтобы схватить их?".

Некоторые авторы утверждают, что эти слова сказал сам Наполеон русскому послу. Так или иначе, пощечина вышла оглушительная. О роли Александра в убийстве отца знал весь мир.

"Тильзитской мир по существу своему есть мир невозможный", - констатировал в 1810 году трезво оценивавший ситуацию государственный секретарь Нажать Михаил Сперанский, вообще-то, известный профранцузскими симпатиями.

Вероятно, в 1810 году обе стороны пришли к выводу, что война неизбежна.

Наполеон увеличил ежегодные ассигнования на армию с 389 до 556 миллионов франков, наложил вето на покупку Россией в Европе 50 тысяч ружей и предоставление ей займа французскими и голландскими банкирами, санкционировал печатание фальшивых рублей и издание пропагандистской брошюры о "Завещании Петра Великого". С лета 1811 года началось наращивание численности войск в Польше и Восточной Пруссии и создание там складов боеприпасов и амуниции.

Численность российских войск вблизи границы к тому времени уже составляла около 200 тысяч человек, тогда как французских - 70 тысяч. Командовавший ими маршал Даву доносил Наполеону, ссылаясь на данные разведки: "русские открыто говорят о вторжении по трем направлениям: через Пруссию, из Гродно на Варшаву и через Галицию".

2 (14) марта 1810 года военный министр Барклай де Толли представил Александру I план, содержавший два варианта: наступательный и оборонительный, в целом сходный с тем, который реализовался на начальном этапе войны.

Документ, в частности, содержал слова: "действовать наступательно на места самые важные для неприятеля", "начать наступление, вторгнуться в герцогство Варшавское, занять линию Одера…".

1 апреля 1812 года Барклай предложил немедленно начать превентивную войну.

Однако Александр, имевший печальный опыт борьбы с Наполеоном в Европе в 1805-м и 1807 годах, тяготел к идее заманивания неприятеля в глубь страны и изматывания его оборонительными боями. Ему приписывается фраза: "Россия непобедима в Тобольске".

"Если Ваш государь хочет воевать со мной, то первый выстрел сделает он. Эта война не ограничится одним днем. Возможно, и даже вероятно, что он нас побьет, но это еще не даст ему мира. Испанцы неоднократно были побиты, но они не были ни побеждены, ни покорены. А между тем они не так далеки от Парижа, как мы: у них нет ни нашего климата, ни наших ресурсов. За нас - необъятное пространство, и мы сохраним хорошо организованную армию", - заявил он Коленкуру во время прощальной аудиенции.

"Гроза 12-го года" подтвердила оправданность избранной стратегии.

Этой статьей BBCRussian.com начинает публикацию серии материалов об Отечественной войне 1812 года. В течение ближайших месяцев мы расскажем о ходе боевых действий, Бородинском сражении, русских партизанах, причинах поражения Наполеона и влиянии войны на общество и культуру России и Франции.