Инспектор Ростехнадзора не может и не должен подменять службы производственного контроля на предприятии. Аварии на производстве не происходят внезапно, каждой предшествует букет нарушений, которые должны были увидеть и вовремя устранить ответственные за промбезопасность лица.

Эти простые истины не устает повторять заместитель руководителя Межрегионального территориального управления Ростехнадзора по Уральскому федеральному округу Анатолий СОЛОВЬЕВ. Тем не менее, зачастую после катастрофы раздаются возмущенные голоса: «А где был инспектор Ростехнадзора, почему не предупредил?»

- Да, к сожалению, непосредственные исполнители не хотят заниматься контролем за безопасным ведением работ, они привыкли, что придет инспектор и укажет на недостатки. Более того, имеется ряд случаев, когда лицо по промышленной безопасности говорит руководству предприятия, что надо принять меры, сделать те или иные работы, а ему

отвечают: «Предписание было? Не было. Тогда чего ты бежишь впереди паровоза? Вот будет предписание Ростехнадзора, будем делать». При этом забывая, что за промышленную безопасность в конкретной организации по закону отвечает руководитель предприятия, а вовсе не государственный надзорный орган. И до тех пор, пока производственники этого не осознают, хоть увеличивай, хоть снижай количество проверок, положительного результата не будет. Задача должна быть общей. Посмотрим на цифры: по итогам 2007 года на Урале насчитывается 8421 опасных производственных объектов в 5113 организациях, число работников, занятых эксплуатацией ОПО, – 24 тысячи 58. Даже если мы провели 1 222 контрольно-профилактические проверки, то все равно не смогли охватить и проконтролировать всю эту массу. Наша задача – знать общую картину, дать направление развития, проверить, выполняют ли свои функции ответственные лица, а не следить за каждой невкрученной лампочкой.

– Сегодня много говорится о снижении надзорной нагрузки на предпринимателя...

– Поставлена задача уменьшения количества проверок. Направление верное, никто с этим не спорит, потому что у нас имеется ряд других рычагов, с помощью которых

можно влиять на ситуацию: это экспертный и инспекционный контроль, аттестация, аккредитация и так далее. Активно развивается перспективная практика комплексных

проверок, когда на предприятие заходят не один за другим инспекторы различных направлений надзора, а все разом. И результат от такой проверки гораздо выше. Возьмем,

к примеру, металлургические предприятия, где сложное оборудование, одно относится к химии, другое – к металлургическому агрегату, а вместе они составляют единое техническое устройство. Когда мы совместно проводим проверку, то смотрим все в комплексе, и чем больше инспекторов по разным видам надзора проводит проверку, тем больше недостатков и нарушений выявляем, таких, которые не видят сами руководители металлургических предприятий.

УДПК, система удаленной диагностики производственного контроля – еще одно прогрессивное направление деятельности в смысле уменьшения надзорной нагрузки

на предприятия. Но опять-таки УДПК будет работать, если сами производственники будут заинтересованы в работе данной системы. Суть заключается в том, что предприятие

собирает сведения по нашим запросам по различным направлениям надзора, но они быстро устаревают, надо постоянно вносить корректировки в реальном времени. Это даст уменьшение количества проверок. Когда нам говорят, что УДПК – это дополнительная нагрузка, я отвечаю, что нет, это просто исполнение требований о производственном контроле. Информация должна поставляться постоянно. В принципе мы потихонечку приходим к ТЮФовской системе контроля за предприятиями, при которой количество инспекторов небольшое, а основное дело – за саморегулирующей организацией, органами, занимающимися экспертизами, инспекционным надзором, и все это на добровольной основе.

Когда президент Дмитрий Анатольевич Медведев говорил о сокращении количества проверок, он также сказал и об ужесточении наказания за неисполнение предписаний. Вот

в комплексе это даст эффект. А пока представители бизнеса обрадованно выхватили только первую часть мысли президента.

– Металлургия является одним из столпов уральской промышленности, по какому пути она сегодня развивается?

– Это индивидуально. Многое зависит даже от того, в каком районе располагается производство. К примеру, на Уралвагонзаводе на данный момент невозможен отказ от

мартеновских печей, хотя таких технологий в Свердловской области почти не осталось. Дело упирается в серьезную проблему с нехваткой электроэнергии, ведь переход на электросталеплавильные печи (ДСП), которые внедряются повсеместно, влечет за собой большие энергорасходы. Каждое новое подключение вызывает затруднения. Первоуральский новотрубный завод или Нижнесергинский метизно-металлургический, когда подключались, тянули новые линии электропередачи, долго и мучительно согласовывали проекты с компаниями по продаже энергоносителей.

Вообще стандартная схема на сегодняшний день – это металлургический завод на 900 тысяч – миллион тонн продукции в год, представляющий собой замкнутую производственную цепь: печь ДСП – затем печь-ковш для доведения продукции до нужного химического состава – и наконец МНЛЗ – установка для получения заданного профиля. Сегодня такая технология на многих заводах применяется. По этому пути идут НТМК, Северский трубный, НСММЗ и прочие. И большинство этих компаний очень много делают в решении экологических вопросов, внедряют прогрессивные технологии очистки. На УАЗе сейчас практически безотходное производство. В старые цехи нельзя было зайти без маски, новые цехи – чистые и аккуратные. Сегодня туда можно ездить на экскурсии, настолько разительно отличается новое производство от старого.

– Кого еще можно назвать лидерами металлургической отрасли Урала?

– На Уралэлектромеди четко отлажена служба производственного контроля, которая сама находит и решает возникающие проблемы. Можно привести в пример также работу в сфере промышленной и экологической безопасности ОАО «Уралредмет».

– Большинство металлургических предприятий сегодня активно ведут модернизацию, внедряют прогрессивные технологии, но почему население до сих пор противится строительству любых новых производств в сфере металлургии?

– Технологии, которые начинают применяться, в обязательном порядке проходят государственную экологическую экспертизу, абсолютно все новое оборудование должно получить разрешение на применение в Ростехнадзоре.

Кроме того, российская металлургия сегодня нацелена на экспорт, где покупатель требует, чтобы не только продукция была экологически чистая, но и производилась она на предприятиях, отвечающих высоким требованиям международных стандартов ISO, OHSAS и прочих.

Что касается протестов населения по отношению к строительству новых производственных объектов, в частности металлургического профиля, то это, на мой взгляд, объясняется инерционностью мышления и зачастую недостаточной информированностью граждан. К примеру, на ситуацию вокруг Первоуральского новотрубного завода без горького сожаления смотреть нельзя. Строится новый сталеплавильный комплекс, который даст городу сотни новых рабочих мест. Производство достаточно экологически чистое, технология современная – ДСП, очистные сооружения и так далее. Да, конечно, любое металлургическое производство – это выбросы, но в черте того же города Первоуральска располагается ЗАО «Русский хром 1915», и я не слышал ни одного голоса против, а ведь это такой источник загрязняющих веществ, что никакой Новотрубный не сравнится. Мне непонятно, почему население города протестует против строительства современного производства и молчит, когда его травит старое химическое предприятие. С моей точки зрения, кому-то выгодно сорвать строительство СПК из меркантильных или политических соображений. Нет никаких объективных причин для недовольства. Я часто бываю на ПНТЗ, внимательно слежу, как идет строительство, с какими проблемами там сталкиваются. Руководство завода достаточно открыто, активно сотрудничает с представителями общественности, были организованы общественные слушания по проекту.

Разговор про ЗАО «Русский хром 1915», конечно, отдельный, понятно, что такое производство нужно, но может быть, есть смысл перенести его подальше от города, в другое место, чтоб и в Чусовую не попадали отравленные стоки.

– Судя по вашим последним публичным выступлениям, наиболее проблемная отрасль с точки зрения аварийности сейчас – ГПМ. Каковы глубинные истоки данного факта, кто виноват и что делать?

– Проблем с грузоподъемными механизмами много, и одна из болевых точек – это изготовление оборудования. Мы столкнулись с парадоксальным фактом: никто се годня в стране не может изготавливать краны качественно.

Приведу печальные примеры. Падение в недавнем прошлом крана производства Нязепетровского кранового завода, когда в результате обрыва вантового каната погибло 2 человека. Хотя в конечном итоге выяснилось, что причиной аварии послужил неправильный монтаж, но, тем не менее, имелись дефекты изготовления.

В последнее время мы забраковали еще один практически новый кран этого изготовителя, в котором тоже обнаружили дефекты. Я принимал участие в проверке автомобильных кранов «Челябинец», и опять обнаружился ряд грубейших технологических нарушений. Шимановский крановый завод поставил 8 автомобильных кранов на территорию федерального округа, в основном газовщикам, поскольку данный кран совмещен с бурильной установкой.

При расследовании аварии с этим краном выяснилось, что причиной стал перегруз, но была выявлена и некачественная сварка, и применение материалов, которые никак не могли быть использованы и не записаны в паспорте. Плюс последние 2 аварии на кранах Ржевского кранового завода, произошедшие 17 мая в столице Среднего Урала. Отмечен 100-процентный брак.

Проверили еще 13 кранов этой фирмы, и на всех – дефекты сварочных швов. Мало того, заводом-изготовителем была поставлена новая стрела на замену рухнувшей. Мы тут же на

земле подвергли ее экспертизе и вновь выявили дефекты. При этом начальник ОТК Ржевского кранового завода заявил: «Надо смотреть, что вы покупаете!» Циничная фраза, но я думаю, что на территории Свердловской области краны РКЗ больше никто покупать не будет. Обидно за отечественного производителя.

Ну и, конечно, виноват человеческий фактор. Кран падает от перегруза, потому что отключили прибор безопасности, который пищит и мешает работать, в результате пострадали крановщица и электрик, который сам же этот прибор отключал.

Или случай с падением автомобильного крана в центре Екатеринбурга 20 июня 2008 года: причинами аварии послужили две вещи – был отключен прибор безопасности ОГП, а водитель крана был в нетрезвом виде.

И вновь хочется сказать о внутреннем производственном контроле. Вопиющий случай на Полевском криолитовом заводе: рабочий упал в бак с плавиковой кислотой, а ведь до этого инспектор уже штрафовал, выписывал предписания о том, что необходимо закрыть бак крышкой, установить датчики и прочее. Инспектор предупреждал, а директор предприятия проигнорировал.

– Не хочется заканчивать разговор на грустной ноте. Анатолий Евгеньевич, что можно пожелать металлургам поднадзорных предприятий?

– Безаварийной работы. Заботьтесь о своем здоровье и жизни. Металлургия – опасный производственный процесс, не усугубляйте же ее опасность опрометчивыми, необдуманными действиями. Будьте счастливы!