Из основательных и фундаментальных исследований, оставивших «атомный след» в норильских хрониках, назовем два.
Во–первых,
внушительные развалины на северо–востоке от ХКЦ бывшего РГ–1М,
маленького исследовательского ядерного реактора мощностью всего 100 кВт,
выполнявшего, однако, большую и важную работу (о строительстве и судьбе
реактора «ЗП» рассказала на своих страницах пять лет назад). (В архиве сайта по теме можно прочитать статьи "Хранила память эту быль..." и "Бомба для Сталина" - Прим. сайта).
Во–вторых, сохранившиеся до сей поры строения бывшего «объекта п/я
224сп», известного более средь старожилов как «макаронка». Макарон там
не делали, а вот производством тяжелой воды занимались, о чем вы можете
прочесть в книге М. Важнова про участие норильчан в атомном проекте; про
поиски урановых руд, про основательно забытые имена, про
чудодейственные свойства вод реки Норильской... Мы же поговорим о
событиях сегодняшних с профессиональным норильским «атомщиком» и
ликвидатором аварии в Чернобыле Сергеем Николаевичем Велигдановым,
заместителем начальника отдела промышленной, радиационной безопасности и
организации контроля производственных вредностей управления
промышленной безопасности и охраны труда Заполярного филиала.
Корр.:
— События на атомных электростанциях Японии подобны все стремительнее и
гибельнее раскачивающемуся маятнику: от неминуемости трагедии до
оптимистических, в лучших традициях замалчивания, заверений о «ситуации
под контролем». Как это по–советски, черт возьми, поневоле поверишь, что
мир тесен... При этом радиоактивные облака уплывают в неведомые дали, а
зараженные воды сливаются в Мировой океан! И тут же — пронесло, говорят
нам. Пронесло?
Велигданов: — Вовсе нет.
Нужно ожидать более негативных последствий, чем многие себе
представляют. На самом–то деле что происходит? В трех из шести японских
реакторов идет расплавление активной зоны, что чревато началом
неуправляемой ядерной реакции, сопровождающейся выделением огромного
количества энергии, которая в свою очередь может повлечь за собой взрыв,
подобный чернобыльскому! 
Корр.:
— Наконец официальные представители Японии признали «второй Чернобыль»,
присвоив аварии на Фукусиме наивысшую, седьмую, степень угрозы.
Велигданов:
— До сих пор полной разгерметизации активных зон не произошло, ядерное
топливо находится внутри оболочек, хотя есть уже трещины и утечки
радиоактивности. Не так, как было в Чернобыле, когда активная зона была
полностью разрушена и топливо светило и «фонило» так, что лес вокруг был
рыжий, «осенний». Происходило сильное облучение из–за разгерметизации
на километры, чего пока нет в Фукусиме.
Корр.: — Но цепная реакция страха и запрета ядерной энергетики по миру уже покатилась.
Велигданов: — Страх оправдан. Когда–то хватило одного Чернобыля — а тут сразу три под боком у Европы.
Корр.: — Скорее уж у России.
Велигданов: —
Когда «грохнул» Чернобыль, произошло заражение территории, в первую
очередь Европы, на сотнях тысяч квадратных километров. И часть
радиоактивных выбросов до сих пор летает в стратосфере. И где они
выпадут, никто не скажет. В Краснодарском крае чай радиоактивный вырос,
под названием «Чернобыль», такой вот черный юмор...
Корр.: — Выходит, Чернобыль еще не стал лишь воспоминанием и напоминанием, а по–прежнему остается угрозой?
Велигданов: — Да, это не просто памятная дата 25–летия планетарной трагедии. Судьба, как видим, преподносит новые кошмары.
Корр.: — Какие же выводы необходимо сделать человечеству?
Велигданов:
— От атомной энергетики миру не уйти, тем более при перспективе
истощения запасов углеводородов в самом ближайшем будущем; исчерпаны в
основном и ресурсы гидроэнергии. Правда, остаются альтернативные
источники — солнце, ветер, энергия океана... Но, во–первых,
«сотрудничать» с ними мы еще как следует не научились, а во–вторых, их
нашей цивилизации попросту не хватит. Да ведь и жила Япония до 11 марта
вполне благополучно...
Корр.: — Именно об
этом я хотел спросить: затей мы наш разговор раньше этой даты, куда бы
он повернул, к какому сценарию будущего? Вы вообще верите в «мирный
атом» — не как в метафору, а как в инструмент цивилизации?
Велигданов: —
Я всю жизнь профессионально связан с атомом, и моя точка зрения
заключается в следующем: необходимо совершенствовать предприятия атомной
энергетики. Ведь у человечества в руках сегодня много опасностей
разного рода — оружие, одно другого страшнее; самолеты, на которых мы
летаем, и авто, на которых мы предпочитаем передвигаться... Что,
отказаться от всех этих плодов цивилизации? Нет, необходимо учесть
уроки, в том числе техногенного воздействия и природных катаклизмов,
подобных японским, и жить, используя атом, не боясь его. Ядерная
энергетика в младенческом возрасте еще и аварии, увы, неизбежны в
будущем. Важно, чтобы мы все «повзрослели» — и люди, и машины, которые
мы создаем.
Корр.: — От японских островов
обратимся к полярным широтам Таймыра. Прежде вы возглавляли лабораторию
радиационного контроля в КАУ. Теперь функции разделились, контроль ушел в
управление промбезопасности. Расширилась ли область применения
радиационных методов на производстве
Велигданов:
— В ЗФ — а я занимаюсь радиационной безопасностью на предприятиях 16
лет — количество радиоизотопных приборов за последние годы не
увеличилось, как и количество людей, их эксплуатирующих. Разделение же
инструментальных методов контроля (это упомянутая вами лаборатория) от
надзорных функций (наш отдел) преследовало цель повышения качества,
совершенствование методов работ и того, и другого направлений.
Корр.: — На каких переделах у нас работает мирный атом?
Велигданов: —
Радиоизотопные приборы у нас используются для контроля уровня загрузки в
бункеры–дозаторы на рудниках, для контроля уровня жидкостей и измерения
плотности пульпы на обогатительных фабриках. ЦХЛ же занимается только
хранением радиоактивных отходов, образовавшихся после вывода из
эксплуатации исследовательского ядерного реактора РГ–1М. Но есть другое
подразделение КАУ, а также подразделения заводов и фабрик, где
используются рентгеновские анализаторы, с помощью которых определяют
качество выпускаемой ЗФ продукции. Это высокоточные методы контроля. Раз
в пять лет производится замена радиоизотопных источников в приборах.
Корр.: — Кто выполняет эту работу, приезжающие специалисты?
Велигданов:
— У нас есть специализированные службы в «Норильскникельремонте» и
«Норильскшахтсервисе». Они занимаются настройкой приборов,
транспортировкой, а мы организуем процесс захоронения отработавших свой
ресурс источников, которые сдаются на специальный склад ПЕСХ в защитных
контейнерах. Оттуда после проведения радиационного контроля и оформления
разрешительных документов они отгружаются для окончательной утилизации
или захоронения на материке.
Корр.: — Вы
только что «захоронили» один из норильских мифов о радиационных
таймырских кладбищах. А что скажете о других — отчаянно «фонящей» руде
Талнаха, «атомном треугольнике» месторождения «Норильск–1»?
Велигданов:
— Такие легенды беспочвенны. Известно, что на Ленинском проспекте в
некоторых старых домах радиационный фон чуть–чуть повышен; при этом хочу
напомнить, что все мы, отдыхая на Кавказе на высоте 1200 метров над
уровнем моря, имеем показания 0,20 микрозиверта в час. В Норильске этот
показатель — 0,12—0,15.
Корр.: — А откуда этот «подарочек» на Ленинском?Велигданов:
— В прежние годы стройматериалы завозили с материка. Теперь никто не
скажет, откуда точно. Я радиоактивных аномалий на нашей территории не
встречал. Лет 15 назад по договору с Центральной арктической
геологоразведочной экспедицией была организованна аэрогаммасъемка НПР —
не найдено никаких отклонений по радиационному фону; правда, при этом
отыскались два неучтенных радиоизотопных источника — контроль за ними в
прежние годы был слабый...
Корр.: — Потеряли?
Велигданов: — Выбросили! Возле ТОФ на отвале и в овражке у цементного завода. Собрали, вывезли, захоронили.
Корр.: —
Искали в разные годы месторождения урановых руд на Таймыре, в
Анабарском плоскогорье, но, к счастью, не нашли — не буди лихо, знаете
ли... Возвращаясь к «чернобыльскому синдрому» — продолжает болеть
память?
Велигданов: — Кто прошел эти дни и
ночи радиоактивного пожарища, от боли памяти не избавится. Что до
«синдрома»... выросло поколение, которое едва ли слышало о Чернобыле. В
стране расконсервируют стройки атомных станций, строят новые блоки,
расширяют. Наращивает Росатом мускул российской ядерной энергетики. Дай
бог при этом, чтобы декларации о выводах и уроках 25–летней давности
трагедии не были, как у нас часто случается, лишь словами. Нужно
привыкать жить в мире цивилизации и ее удовольствий, за которые
приходится платить, а как иначе?!По прямой от
ледяных параллелей Таймыра до Японии тысяч семь километров, не меньше.
Далеко, правда? Но вот ведь летают еще в небесах чернобыльские «ангелы
смерти», теперь, возможно, их войско увеличится. Норильские специалисты
Роспотребнадзора, говорит Сергей Велигданов со знанием дела, ситуацию с
радиационной безопасностью в Большом Норильске отслеживают постоянно. В
Норильске все спокойно.
Виктор МАСКИН заполярная правда
Источник: http://mssdelka.ru/ |
