ПОЛНЫЙ ТЕКСТ НАХОДИТСЯ В ПРИКРЕПЛЕННОМ ФАЙЛЕ
Норильское восстание
(Май - август 1953 года.)
Почему события лета 1953 года в
Норильске мы называем "восстанием"?
События лета 1953 года в Горном
лагере МВД СССР вошли в историю под
названием "норильское восстание".
Мы сознаем неточность этого термина -
восставшие не имели оружия, более того,
добровольно отказывались от различных
попыток вооружить их.Сразу скажем, что
нами отвергаются названия "мятеж",
"волынка" и "массовое неповиновение
заключенных лагадминистрации" -
термины, которыми пользовались суд,
прокуратура, и лагерная администрация,
в соответствии с их желанием видеть в
протесте заключенных лишь простой в
работе и массовое хулиганство, беспорядок,
Анархию в брошенных надзирателями
зонах.Смысл и суть норильских событий
не исчерпываются и словом "забастовка",
хотя основной формой протеста против
бесчеловечного режима Горлага летом
1953 года стал отказ заключенных выходить
на работу, ибо зародившаяся в зонах
ненасильственная оппозиция, вынужденная
действовать в рамках советской законности,
нашла еще множество (небывалых прежде)
форм: митинги и собрания заключенных
для выработки общих требований, массовая
голодовка, письма, жалобы, заявления,
просьбы, обращения в Советское
правительство и многое другое, о чем
пойдет речь ниже.Можно сказать, что
комитетам восставших, взявшим под
контроль зоны Горлага, удалось установить
максимально демократическое правление,
по сути - на короткое время (парадоксально,
но факт) создать "республику
заключенных".И хотя термин "восстание"
также предложен работниками МВД (во
время следствия и суда над руководителями
комитетов возникла идея квалифицировать
их действия как "антисоветское
вооруженное контрреволюционное
восстание"), мы остановимся все же на
нем, подразумевая не вооруженное
выступление заключенных, а его
противоположность - "восстание духа"
- высшее проявление ненасильственного
сопротивления бесчеловечной системе
ГУЛАГа.
Предпосылки норильского
восстания 1953 года.
К весне 1953 года в Норильске,
согласно цифрам доклада начальника
Норильского комбината инженер-полковника
В.С. Зверева "О состоянии режима
содержания в лагерях и трудового
использования заключенных" на
партактиве 16 января 1953 года, было 35
лаготделений и 14 лагпунктов
исправительно-трудового лагеря, а также
6 лаготделений Горного лагеря, причем
количество заключенных в ИТЛ в 3, 5 раза
больше, чем в Горлаге. Число узников
Горного лагеря, по разным оценкам, 30 -
40 тысяч человек; очевидно, ближе к истине
первая цифра: в номерах заключенных
Горного лагеря использовались литеры
от "А" до "Я", на каждую литеру
приходилось 1000 номеров.Если ИТЛ в
Норильске существовал, со всеми традициями
и постоянно расширяющейся географией,
с 1935 года, с первых дней интенсивного
строительства Норильского комбината,
то Горный лагерь - детище послевоенных
лет - был создан в результате реализации
в 1948 году проекта Абакумова и Круглова,
в соответствии с указаниями Сталина об
организации особлагов "для содержания
особо опасных государственных
преступников. Уже появились "...на
Воркуте - Речлаг, на Колыме - Берлаг, в
Тайшете - Озерлаг, в Мордовии - Дубровлаг,
в Казахстане - Песчанлаг и Степлаг".
С августа 1948 года в Норильске начал свое
существование Горлаг.Предшественником
его был каторжный лагерь (как и повсюду
в СССР, лагеря каторжан были предшественниками
особлагов)."Указом Президиума
Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943
года, который не публиковался, был введен
особый вид наказания - каторжные работы
для фашистских убийц, предателей,
пособников оккупантов. Осуждали на
каторжные работы сроком от 10 до 20 лет
военно-полевые суды. Однако война
кончилась, а прерогативу военно-полевых
судов взяли на себя Особые Совещания,
решения которых никакому обжалованию
не подлежали. И попасть в эти жернова
могли уже не только полицаи, но и просто
инакомыслящие, подозрительные..." -
как писал Д. Волкогонов в "Триумфе и
трагедии". Это же подтверждает Димитрий
Панин: "Чекистами были пущены слухи,
что в число каторжан попадают только
самые матерые изменники, гестаповцы,
палачи... Позже, в спецлагах, мы убедились:
опасных и крупных военных преступников,
пойманных на оккупированных территориях,
посылали на виселицу или расстреливали,
а мелочь кидали на каторгу... Каторжники,
в основном,- это безвредные украинские
крестьяне, посаженные по доносам"
.Приговоренных к каторжным работам, ни
в производственных зонах, ни в жилых не
смешивали с обычными заключенными. На
одежду каторжан нашивались номера. Их
бараки закрывались на ночь. За малейшую
провинность каторжан бросали в карцер,
причем не на 10 дней (обычное наказание
в ИТЛ), а на месяц. Даже тюрьмы для них
строились отдельно. В окнах бараков
устанавливались решетки. Рабочий день
каторжан официально длился 10 часов, но
из-за неорганизованности охраны, задержек
в пути и на вахтах растягивался до 12-14
часов (выход в 7, возвращение в 21 час).
Труд их до 1947 года совершенно не
оплачивался, с 1947-го по март 1952 года им
выплачивалось премвознаграждение - от
30 до 90 руб. в месяц. Зачеты рабочих дней
на каторжан не распространялись. С 1946
года даже инвалидов-каторжан не
освобождали от тяжелой работы, их также
принуждали к непосильному физическому
труду. Из Норильска на "материк"
их не вывозили, поэтому инвалиды в
каторжных зонах составляли 10 - 15 процентов
(по данным Б. А. Шамаева: в 3-м лаготделений
Горлага в 1953 году из 3, 6 тысячи каторжан
более 400 были инвалидами). Каторжанам
запрещалось получение писем, посылок,
денежных переводов от родных. Секретность
существования каторжных лагерей,
отсутствие прокурорского надзора
(свидетельство Б.А. Шамаева: "За восемь
лет наш лагерь не посетил ни один
прокурор"; даже прокуратура Норильского
ИТЛ, по свидетельству Е.В. Павловского,
не имела права вмешиваться в дела
каторжан и затем всего Горного лагеря)
- все это приводило к полной бесконтрольности,
по сути - к беспредельщине в режиме
содержания и эксплуатации труда
каторжан.Все эти страшные черты
ужесточенного режима каторжных лагерей
1944 - 1948 гг. (в Норильске каторжные лагеря
начинались, по воспоминаниям В.А. Арниса
и С.Г. Головко, с двух бараков в 6-м
лаготделений в 1944 году), отличавшие их
от обычных ИТЛ, и были широкомасштабно
перенесены в государственные особорежимные
лагеря при их создании в 1948 году, в том
числе - в Горлаг. Отличия были невелики:
сняли запрет на письма, разрешив писать
2 письма в год; увеличили с 10 до 12
сантиметров высоту номеров на верхней
одежде; подняли и высоту заборов,
увеличили проволочные ограждения.
Каторжный лагерь, строивший большую
обогатительную фабрику, почти полностью
был передан в Горный лагерь и назван
3-м лаготделением (каторжанским).К началу
1953 года в Норильске, в составе Горного
лагеря, было шесть крупных (3, 5 - 6 тысяч
человек) лаготделений. География их
такова: 1-е лаготделение, мужское,
располагалось в зоне рудника "Медвежий
ручей", 2-е лаготделение, мужское,- на
Кайеркане, вело работы на шахте № 18 и в
Кайерканстрое, 3-е лаготделение, мужское,-
между бутовым карьером и цементным
заводом в поселке Кирпичном, работало
на строительстве и добыче стройматериалов,
4-е лаготделение, тоже мужское,- неподалеку
от строящегося (первая очередь сдана в
1949 году) медного завода, в районе
сегодняшних норильских улиц Бегичева
и Хантайской, а 5-е лаготделение (мужское)
и 6-е лаготделение (женское) - по обе
стороны старого кирпичного завода, в
районе сегодняшних норильских улиц
Лауреатов, Кирова и Павлова, были заняты
работами на строительстве города,
производстве кирпича, добыче глины и
т.п. В женском лаготделений, выгороженная
проволочным забором, существовала еще
зона каторжанок - примерно на 500
человек.Сильно изменился в эти годы
состав лагерного населения: за колючей
проволокой оказалось немало солдат и
офицеров - участников Великой Отечественной
войны, партизан, узников фашистских
концлагерей - бывших военнопленных,
жителей оккупированных немцами
территорий, арестованных нередко "по
подозрению" или "за намерение"
и названных "изменниками Родины",
"пособниками палачей". Смотревшие
смерти в глаза, прошедшие через войну,
перенесшие голод и множество тягот, они
были совсем иным поколением, чем лагерники
30-х годов.Начиная с августа 1948 года,
узники в особорежимные лагеря не только
ежегодно завозились тысячами, но и
рекрутировались по статейным признакам
из уже существующих исправительно-трудовых
лагерей. Сюда переводили осужденных по
ст. 58-1а, 58-16, 58-10, 58-11 и другим пунктам
статьи 58, чаще всего участников
национальных движений сопротивления
из различных областей Украины и
Белоруссии, республик Прибалтики, в том
числе и зарубежного Сопротивления - из
Франции, Чехословакии, Польши, Югославии,
нередко остарбайтеров и взятых немцами
в плен, бежавших из фашистских концлагерей
и попавших к партизанам советских
подданных или эмигрировавших из Советской
России в послереволюционное время
беженцев и их детей, подданных других
государств. Иностранцев в каждом
лаготделений (немцев, поляков, венгров
и др.) было несколько сотен (по свидетельству
П. Венгрова, в 1-м лаготделений Горлага
на Медвежке среди 8 тысяч заключенных
было 300 иностранцев; по данным же В.Н.
Третьякова, в 4-м лаготделений в 1948 - 49
гг. из 8 тысяч заключенных примерно треть
составляли иностранцы, всего же он
насчитал в Норильске в лагерях заключенных
68 национальностей) . Немало осужденных
попадало сюда из депортированных народов
- чеченцев, греков, крымских татар, немцев
Поволжья и других. После окончания войны
с Японией попали сюда и японские
военнопленные, а также члены семей
русских железнодорожников, обслуживавших
КВЖД (воспоминания Л. Ф. Суховеевой-Волчановской
и др.). Не иссякали потоки осужденных по
статье 58-10, в том числе - осужденных
повторно. Уже в зоне, лагерным судом и
Таймырским окрсудом за "антисоветские
высказывания" (воспоминания Е. В.
Павловского)11, по ст. 58-14-за "саботаж",
иногда - за побег из лагеря, а чаще просто
за отказ от непосильного физического
труда, ст. 59-2 и 58-11 - по доносам стукачей
якобы за "создание контрреволюционных
повстанческих организаций в лагере",
готовивших "антисоветский переворот,
восстание" (воспоминания В.Г. Воробьева).
Надуманные процессы по ложным доносам
создавали иллюзию энергичной работы
оперативно-чекистских отделов в лагерях
и позволяли фабриковать дела многократно
судимых "тяжеловесов" - им к уже
имевшимся 8 - 10-летним срокам прибавлялись
15 - 25-летние новые, так что совокупность
сроков ужасала: она доходила до 50 - 75 лет
лишения свободы! (Типичный пример -
судьба Павла Андреевича Френкеля из
1-го лаготделения Горлага, четырежды
судимого по статье 58, приговоренного в
совокупности к 55 годам лагерей).Во многих
лаготделениях Норильлага, еще начиная
с 30-х годов, "бал правила", как и в
других советских лагерях, так называемая
"отрицаловка" - ворье, уголовники,
бандиты, для которых тюрьмы и лагеря -
что дом родной. Администрация охотно
назначала их на "хлебные" и
"непыльные" должности: бригадирами,
нарядчиками, десятниками, табельщиками,
кладовщиками, поварами, считая своими
первыми помощниками в поддержании
лагерного режима. И они поддерживали в
прямом смысле "палочную дисциплину"
- бригадиры и их помощники из уголовников,
вооружившись ножами и палками, выгоняли
бригады на развод из бараков), команда
"вылетай без последнего" означала,
что последний, т.е. замешкавшийся при
выходе на работу, будет бит палками).
Ненавистью и презрением отличалось
отношение уголовников к работягам-"мужикам",
интеллигентам-"придуркам" и прочим
"фрайерам", осужденным по ст. 58,
покорно сносившим побои, ограбления и
издевательства ворья.По традиции
попытались перенести такие порядки в
Горный лагерь, но не тут-то было. В этапах
бывших фронтовиков, не сломленных
морально и физически, среди объединенных
прочными узами землячества западных
украинцев, белорусов, эстонцев, литовцев,
латышей уже на пересыльных пунктах
уголовники стали встречать отпор так
называемых "злых фрайеров" - всех
тех же осужденных по ст. 58. Оказалось,
что политзаключенные могут объединяться,
они теперь не желают быть покорными и
сносить унижения, больше того -
объединившись, представляют собой
силу!В Горном лагере уголовники
главенствующий роли не играли - их было,
во-первых, во много раз меньше, чем
политзаключенных (зато попадали в Горлаг
исключительно "тяжеловесы" - убийцы,
бандиты-рецидивисты, осужденные, скажем,
за побег по ст. 58., но от этого не ставшие,
конечно, "политическими"); во-вторых,
они вынуждены были уважать умеющих дать
отпор; в-третьих, с "хлебными" и
"непыльными" должностями приходилось
расставаться, чаще всего - не добровольно...
Особо ретивые помощники лагадминистрации,
как правило, "неизвестными лицами"
и "при невыясненных обстоятельствах"
могли быть избиты, самые жестокие -
убиты. Например, в 1-м лаготделений
Горлага были убиты старший нарядчик
Мисявичюс и бригадир Дорош, в 3-м
лаготделений - нарядчик Кучеревский и
т.д. После введения смертной казни за
лагерные убийства, в марте-апреле 1953
года, в канун восстания, пошли случаи
избиений. Например, на Медвежке были
избиты бригадиры из заключенных Хабаров,
Лебедев, Аласкеров, Иваниди, Даниленко,
Степанов, Попов, старший нормировщик
ППЧ Поясок, культорг Евдокимов, мастер
цеха Семенов.В результате в Горном
лагере в канун восстания доносительство
и провокации стукачей стали непопулярны.
Ведь раньше в Норильлаге опасно было
делиться своими мыслями даже с товарищем,
который ел с тобой из одной миски. Теперь
же стало возможным о многом говорить
вслух. Если в довоенных лагерях трусливые
и слабые, "ортодоксальные" и прочие,
соглашаясь на сотрудничество с
оперативно-чекистскими отделами,
покупали себе таким образом лишнюю
пайку и держали в страхе своих товарищей,
то к весне 1953 года "щупальца"
оперчекотделов в Горлаге оказались
обрубленными либо парализованными:
сексоты, напуганные лагерными убийствами,
замолчали, информация от них перестала
поступать.Лагадминистрации пришлось
"спрятать" своих лучших помощников
- уголовников и стукачей - в штрафные
изоляторы и откармливать там для
предстоящей кровавой "работы".
Камеры, где отсиживались бандиты,
заключенные окрестили "молотобойками"
или "молотилками". Не дай Бог, было
попасть в ШИЗО: надзиратели поодиночке
бросали строптивых в камеру "молотобойцев",
и те начинали свою "потеху" - били,
за руки и за ноги подбрасывали несчастного
кверху и бросали на цементный пол, кололи
ножами, давили и т.п. Товарищи не могли
прийти на помощь избиваемым: камеры на
запоре, под охраной надзирателей, а сам
штрафной изолятор вынесен за зону и
отделен от нее колючкой.Теми же "кулачными"
и "палочными" методами дознания
пользовались работники оперчекотделов.
Палками били узников при водворении в
штрафные изоляторы надзиратели и охрана.
А конвойные в пути на работу и с работы
подгоняли заключенных прикладами,
травили собаками, ставили в грязь на
колени (воспоминания Л. Л. Павлова, А. М.
Любченко, С. Г. Головко и др.). А после
того, как солдатам разрешили по своему
усмотрению применять огнестрельное
оружие (в случае "опасности") да
еще начали давать премии и отпуска за
"ликвидацию возможного побега или
прорыва зоны" (пример - дело В.И.
Цыганкова, см. следующую главу), чаще и
чаще стали звучать выстрелы на
производственных объектах, при движении
колонн заключенных и даже в жилых зонах,
где прежде применение оружия запрещалось.
К весне 1953 года отношения охраны и
заключенных Горлага обостряются.
Напряжение нагнетает пропаганда -
политзанятия, лозунги, плакаты, газеты
и журналы. Всеми средствами вдалбливается
в сознание охранников, что перед ними
- особо опасные государственные
преступники, изверги, нелюди, "палачи
и каратели советского народа".
Пропаганда истерически поддерживает
страх и ненависть молодых солдат к
лагерникам, поощряет жестокое обращение
с заключенными и порицает за
гуманность.Бесчеловечный режим ГУЛАГа,
беспредел лагерной администрации и
охраны, унижение и подавление личности,
безнадежность огромных сроков - все это
должно было сломить любого и физически,
и морально. Но лагеря становились уже
иными, да и время наступало иное.Начало.
Агитаторы и провокаторы. Карагандинский
этап.История норильского восстания
ставит перед ее исследователями множество
вопросов. Первый из них: было ли восстание
заранее подготовлено, организовано
(лагерными активистами, агитаторами,
забастовочными комитетами), скоординировано
по срокам или вспыхнуло внезапно,
стихийно? Есть еще версия - восстание
было спровоцировано, и многие факты
подтверждают это. Где же истина?Попробуем
разобраться, помня о том, что участники
норильского восстания к моменту начала
событий не были однородной массой -
хватало сомневающихся, равнодушных ко
всему, запуганных и подавленных. Имелись
у забастовки явные и тайные противники,
активные и не очень активные сторонники.
Словом, событие это - многослойное,
сложно складывающееся, особенно в самом
начале, пока движущие силы только еще
определялись.Считается, что "вирус
мятежа", по выражению А.И. Солженицына,
привез в Норильск карагандинский этап.
В нем были собраны заключенные из
Степлага и Песчанлага - особорежимных
лагерей близ Караганды и Тайшета, 1200
человек. Среди них - участники лагерных
волнений, стычек с уголовниками, побегов.
После подавления в карагандинских
лагерях волнений заключенных в 1952 году
арестованные и отправленные "для
усмирения" в Заполярье, они считали
своей задачей "нести дальше факел
свободы", как написал один из них -
Евгений Степанович Грицяк.Карагандинский
этап приплыл по Енисею в Дудинку 8
сентября 1952 года и в тот же день был
перевезен в Норильск: 500 карагандинцев
направили на Медвежку в 1-е лаготделение
Горлага, 700 - в Горстрой, к старому
кирпзаводу, в 5-е лаготделение. Всем им
были даны новые номера, с литерами "У"
либо "Ф", чтобы сразу отличить среди
прочих заключенных.Они действительно
отличались от старожилов норильских
лагерей и даже от заключенных Горного
лагеря. В этапе было много западных
украинцев - участников национальных
движений сопротивления оккупантам,
жителей Прибалтийских республик,
молодых, смелых, непокорных. Если прежде
норильские заключенные, надрываясь на
тяжелых работах, даже участвовали в
трудовом соревновании, им ведомо было
чувство гордости, за все построенное
ими в Норильске, то карагандинцы трудились
на объектах без всякого желания, о
соревновании и не помышляли, а многие
вообще отказывались от работы. Были
такие, которые прятались от надзирателей,
не ходили на работу, а агитировали
заключенных каждой бригады бастовать.
Они рисковали попасть за агитацию и
отказ от работы в БУР или ШИЗО, но не
боялись этого, сознательно выбирая не
покорность, а противодействие. (Типичный
пример - судьба литовского музыканта
Юозаса Лукшиса: он попал с карагандинским
этапом в Норильск, в 1-е лаготделение
Горлага, и пробыл в Норильске год, причем
за отказ от работы и агитацию за забастовку
половину срока провел в БУРе, более 140
суток-в карцере).Именно карагандинцы
стали организаторами борьбы с прислужниками
лагерной администрации: смутные слухи,
неясные следы указывали на это, но ни
разу администрации не удалось найти
виновников убийств стукачей, избиений
бригадиров. В подготовке и проведении
норильского восстания роль карагандинского
этапа, безусловно, велика: им удалось
изменить сам "климат" Горлага.
Естественно, что одни из них (Евгений
Грицяк, Тарас Супрунюк, Иван Воробьев
и другие) стали членами забастовочных
комитетов, другие - авторами лозунгов,
обращений, требований, третьи - участниками
переговоров с комиссиями МВД. Были и
такие, что, не входя формально в комитеты,
руководили забастовкой, незаметно
подсказывая решения, подталкивая к
нужным действиям.В воспоминаниях Г.
Климовича, Ю. Лукшиса, Е. Грицяка и других
есть факты, говорящие о том, что будущие
руководители забастовки думали о ее
организации, агитаторы будили сознание
масс, читая по баракам стихи, рассказывая
о концлагерях СССР, устанавливая связи
между зонами с помощью записок, ожидая
такого момента, случая, который всколыхнет
массу заключенных."Работали" лучше
всякой пропаганды и агитации рассказы
прибывших в том же самом 1952 году
заключенных Ухтижмлага - "организаторов
и подстрекателей там массовой голодовки,
в которую было вовлечено свыше 1000
человек", активных участников групповых
беспорядков на строительстве железной
дороги Салехард - Игарка, тоже переведенных
в Норильск в 1952 году, и заключенных из
Омскстроя, где при нападении на лагерную
администрацию были убиты надзиратель
и офицер-оперативник. Новичков тоже
жадно слушали, и вспыхивала надежда:
"Может, и у нас в Норильске?.."Становится
ясно, что занесенный сюда "вирус
мятежа" попал в благодатную почву,
иначе ничего не сумели бы изменить 1200
узников одного этапа в 30-тысячном лагере
даже за год. Норильчане - старожилы
Горлага - не были инертны: ежегодно -
десятки побегов (правда, в большинстве
неудачные), переполненные штрафные
изоляторы говорили об этом же. Отказы
от работы случались бригадами и колоннами.
Рассказывал бывший заключенный Горлага
Л.Л. Павлов о конвоирах, которые специально
водили колонну заключенных в Горстрой
грязной дорогой через тундру, то и дело
командуя: "Лечь! встать! Лечь! Встать!"
Издевательство продолжалось до тех
пор, пока колонна не отказалась
повиноваться: заключенные лежали на
земле и не поднимались, так что конвой
был вынужден вызвать начальство для
принятия мер и объяснения, почему колонна
вовремя не прибыла на объект. В тот раз
догадливое начальство сменило
конвоиров...И все же случаи неповиновения
были относительно редки, решались на
это, по сравнению с общей массой, единицы.
Задача же агитаторов была - пробудить
сознание именно массы, чтобы начать
общелагерную забастовку: с единичными
протестами чекисты расправлялись легко
и быстро.Немалую тяжесть с покорных душ
сняла смерть Сталина 5 марта 1953 года. В
лагерях с нетерпением ждали ослабления
режима, пересмотра дел невинно осужденных.
Но амнистию в конце марта дали только
уголовникам и заключенным с малыми
сроками лишения свободы (а таких в
Горлаге было очень мало: 2-3 человека в
бригаде).Ожидания заключенных по статье
58 оказались обманутыми, и это вызвало
разочарование обиду, гнев, резко ускорило
начало восстания.Предгрозовую атмосферу
в лагере ощущали все, в том числе
оперативно-чекистские отделы каждой
зоны. Из Москвы в Норильск докатывались
отголоски борьбы Берии за власть в новом
правительстве. Начатая в марте же 1953
года реорганизация с объединением МГБ
и МВД в одно министерство грозила отменой
некоторых льгот (в частности, двойных
окладов), сокращением штатов. "Ведомству
страха" следовало срочно доказать
новому правительству свою незаменимость,
по отработанным схемам раскрыв "заговоры"
с пугающе серьезными контрреволюционными
целями или подавив "антисоветские
восстания". При отсутствии таковых
и "заговоры", и "восстания"
умели организовать, а там, где были для
них предпосылки, и ощущалось неопределенное
брожение,- ускорить события, чтобы
дальше, опять по отработанной схеме,
изъять и примерно наказать зачинщиков,
а остальных заставить еще ниже склонить
головы и согнуть спины. Какие конкретные
действия были предприняты оперчекотделами
и лагадминистрацией Горлага в Норильске?
Вот отрывок из жалобы И.С. Касилова,
заключенного 1-го лаготделения Горлага,
о подготовке провокационного мятежа и
о товарище, Ставре Георгиевиче Вольяно,
случайно раскрывшем план провокации:
"...примерно 9 мая 1953 года з/к Вольяно
был посажен в ШИЗО. Находясь в изоляторе,
Вольяно каким-то образом узнал о том,
что в этом изоляторе находится группа
заключенных, завербованных работниками
оперативного отдела для производства
так называемой "волынки". Эта группа
получила инструктаж от работников
оперативного отдела и администрации
лагеря, как и когда, начинать так
называемые "массовые беспорядки".
22 мая з/к Вольяно был выпущен из ШИЗО,
отсидев срок. Надо заметить, что в это
время, т.е. между 20 и 25 мая, из всех штрафных
изоляторов и БУРов Горного лагеря были
выпущены ранее содержавшиеся в них,
чтобы эта озлобленная и завербованная
масса смогла начать беспорядки. Так как
с Вольяно я был очень хорошо знаком по
двухгодичному пребыванию в одной
бригаде, то при встрече на руднике
"Медвежий ручей" Вольяно сказал
мне: "Иван, готовится ужасное дело.
Люди, которым все верят (кому это все
верят и кто такие, которые верят, я не
знал), завербованы оперотделом, чтобы
подвести массу заключенных под расстрел".
Я был чрезвычайно поражен этим, т.к. до
этого не подозревал, что в лагере что-то
готовится. Услышав об этом, я посоветовал
Вольяно, чтобы он оповестил заключенных...
Вольяно страшно перепугался и начал.... полный текст документа находится в файле
|
